Ада Даллас

Но были в городе и другие клубы и сотни различных кружков и групп, куда входили тысячи скромных, простых женщин. Их члены, если и попадали в светскую хронику «Таймс-Пикэн», то только в связи с выходом замуж, да при этом могли рассчитывать не больше чем на три строки. Как ни забавно, подобная дискриминация вызывала у них протест. Они не хотели безропотно принимать ее как нечто ниспосланное небом. Поэтому-то Ада была близка и понятна им. В ее победе они видели свою победу. Я читал это на ненакрашенных лицах простых женщин.

Долгое время Ада тщательно скрывала, что родилась и выросла в трущобах, но после своей неудачной попытки сделала плебейское происхождение одной из козырных карт в игре. В глазах земляков Ада стала чуть не новым Георгием Победоносцем. Во время одного из ее выступлений я толкался в толпе и наслышался немало лестных для нее восклицаний:

— Хороша, хороша, ничего не скажешь!..

— Нет, вы только послушайте! Вот режет, вот режет!..

— О, она еще покажет себя этим бюрократам!..

— Да, да, ждать долго не придется!..

Разумеется, я видел лишь то, что происходило на сцене, но не видел режиссера этого представления — Сильвестра Марина.

Я всюду следовал за Адой как тень. Меня восхищали каждый ее жест и каждое ее слово, когда она бывала в обществе, на людях, и я жаждал получить от нее хоть какие-нибудь крохи, когда мы оставались наедине и она становилась сама собой.

Как-то вечером в местечке Бьюрас, к югу от Нового Орлеана, она заметила меня в толпе и дала знак, чтобы я к ней зашел. Двадцать минут спустя я уже стучался в дверь ее комнаты в мотеле.

Мне сразу бросилось в глаза, что Ада выглядит не такой, как всегда, словно она сняла с себя панцирь. Ее лицо выражало беспокойство и что-то еще — не то раскаяние, не то просто усталость. Я мысленно спросил себя: отчего бы это? Может, без всяких причин? Может, в этот вечер ей вспомнились давно ушедшие дни? Как бы то ни было, передо мной стояла совсем не та женщина, которую я только что видел в свете прожекторов. И меня охватило странное чувство нереальности происходящего, которое всегда появлялось, когда она казалась мне другой.

— Привет, Стив, — Ада протянула мне руку, с трудом сдерживая волнение.

— Здравствуй, — ответил я.

Какой-то миг мы молча смотрели друг другу в глаза, потом я сказал:

— Хорошая речь.

— Да? Спасибо.

— Публика отлично ее приняла.

— Да? Спасибо, — повторила она, и в комнате снова наступило тяжелое молчание. «Сегодня мы не очень надежно защищены друг от друга», — мелькнуло у меня.

— Хочешь выпить?

— С удовольствием.

Ада подошла к туалетному столику, на котором стояли бутылка, лед и стаканы.

— Разбавлять придется водой.

— Вот и прекрасно.

Мы выпили и обменялись несколькими банальными фразами, перемежая их долгими паузами. Меня неудержимо влекло к ней, и я понимал, что уже проделал большую часть пути. Ада отвела было взгляд, но вдруг резко повернулась и с мольбой взглянула на меня.

— Стив!

— Да?

У меня мгновенно созрело решение сделать все, что бы она ни попросила, зародилась надежда, что она еще раз захочет, чтобы я вернулся к ней на условиях, уже мною однажды отвергнутых.

— Да нет, ничего… — пробормотала Ада, снова бросая меня от надежды к разочарованию. Что ж, если теперь уже ничего нельзя изменить, виноват в этом только я сам.

Ада отвернулась, я с тоской и печалью смотрел на ее профиль, на морщинку в уголке губ. Ее раньше не было. И вдруг… Ада посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее я увидел все-все, что хотел увидеть.

— Прошу тебя, вернись ко мне! Ты так мне нужен…

Мы оба понимали: вернуться к ней я могу лишь на ее условиях. Вместо ответа я нежно привлек ее к себе. Я не стал ее целовать, я просто держал ее в объятиях, и Ада наконец тоже обняла меня, и мы замерли. Не успел я полностью осознать все счастье этой минуты, как раздался быстрый стук в дверь.

— Боже! — прошептала Ада и резко отстранилась.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел полковник Роберт Янси.

Причина его внезапного появления не вызывала сомнений. А взгляды, которыми они обменялись, прямо-таки кричали, что он ее любовник. Заметив меня, Янси нахмурился. Ада уловила мой взгляд и покраснела. На ее лице боролись гнев, сознание своей вины и мольба.

Впрочем, все мы тут же взяли себя в руки.

— Я заглянул на всякий случай, узнать, не потребуюсь ли я вам, — обратился Янси к Аде.

Благодарю вас. — Ада со злобой посмотрела на полковника, а потом опять с мольбой на меня. — Уж если вы пришли, не откажитесь по крайней мере выпить. Мы с мистером Джексоном уже выпили.

— Мне пора идти, — сказал я.

— Прошу вас, не уходите! — Ада жестом остановила меня, всем своим видом говоря: «Пожалуйста, смирись и с этим. Я бессильна что-либо сделать…»

— Нет, я должен уйти. — Я вовсе не собирался делить ее и с Томми Далласом, и с Сильвестром Марином, и с избирателями, а теперь и с полковником Робертом Янси.

— Что ж, в таком случае спокойной ночи. — Теперь и лицо и голос Ады совершенно ничего не выражали.

— Спокойной ночи.