Адам Смит в Пекине

В современной войне большие расходы на огнестрельное оружие дают очевидное преимущество народу, который более способен нести эти расходы, а следовательно, народу богатому и цивилизованному над народом бедным и варварским. В древние времена народам богатым и цивилизованным было трудно защищаться от народов бедных и варварских. В Новое время бедным и варварским народам трудно защищаться от народов богатых и цивилизованных. Изобретение огнестрельного оружия... на самом деле благоприятно для сохранения и распространения цивилизации[122].

Тут немедленно возникает два ряда вопросов. Во-первых, возможно ли, что преимущества, приобретаемые странами благодаря современным вооружениям, при прочих равных условиях больше у тех, кто шел «неестественным» путем экономического развития, чем у приверженцев «естественного» пути, поскольку у первых выше роль промышленности, внешней торговли и навигации? А если это так, то как же мог Смит предпочитать «естественный» путь развития, коль скоро он придавал больше значения обороне, чем богатству? Или, другими словами, не подвергнутся ли «богатые и цивилизованные» народы, развиваясь «естественным» путем, агрессии со стороны менее «богатых и цивилизованных», шедших по пути «неестественного» развития, что и происходило уже на глазах Смита в Индии и что, возможно, произойдет и в Китае? Во-вторых и в тесной связи с вышесказанным, если богатство, приобретенное «неестественным» путем, есть залог военного превосходства и если военное превосходство позволило европейцам воспользоваться преимуществам растущей интеграции мировой экономики за счет неевропейских «варварских» и «цивилизованных» народов, как об этом заявлял Смит в приведенном во введении высказывании, то как же «торговля всех стран со всеми» может привести к «равенству сил», как утверждал тот же Смит? Какие силы (если они существуют) могут помешать этой торговле производить положительную обратную связь 80 обогащения и усиления народов европейского происхождения и порочный круг обеднения и ослабления большинства других народов?

Эти вопросы выходят за рамки исторической социологии Смита. Но для нас они являются важнейшими. Для ответа на них мы должны снова проанализировать разные концепции экономического развития, уже исследованные в главе 1, а затем посмотреть, какой свет проливают теории развития капиталистического производства Маркса и Шумпетера на закат и возрождение Восточной Азии как ведущего региона мирового развития.

Глава 3. Маркс, Шумпетер и «бесконечное» накопление капитала и власти

Произведенная реконструкция исторической социологии Адама Смита подтверждает, что не случайно мы «обнаружили» Адама Смита в Пекине, о чем говорилось в главе 1. Смит не только видел в позднем императорском Китае пример рыночной экономики, но также считал, что эта экономика зашла почти так далеко, как только могла. Я говорю «почти», потому что Адам Смит считал, что дальнейшее развитие внешней торговли, в особенности если бы эта торговля велась китайским флотом, принесла бы Китаю еще больше богатства. Но даже при этом недостатке Китай, а не Европа представлялся ему образцом рыночной экономики, образцом, которому должны следовать и другие правительства.

В этом смысле точка зрения Франка, что, по Адаму Смиту, «Европа запоздала в развитии богатства народов», правильна лишь отчасти. Действительно, Смит считал, что экономическое развитие в Европе происходило в рамках меньших, чем Китай, национальных экономик и по «неестественному» пути, что меньше отвечало национальным интересам, чем «естественный» путь Китая. Однако Адам Смит видел и то, что Голландия достигла богатства, сравнимого с китайским, хотя очень уступает Китаю по площади.

В более общей форме проблема смитовского понятия роста, которым пользуются Вон, Франк и Померанц, а также их критики (см. главу 1), заключается в представлении Смита, будто экономическое развитие идет не по одному пути, но по двум разным путям: «неестественному», или основанному на внешней торговле, типичному для Европы, и «естественному», или основанному на внутренней торговле, типичному для Китая. Таким образом, Смит, подобно де Врису, Хуану и Бреннеру, считает, что Китай и Европа в своем развитии шли совершенно разными путями; впрочем, в отличие от этих авторов, Смит не считает, что потенциал роста европейского пути больше, чем китайского. Напротив, он считает, что оба ведут к стационарному состоянию, или к равновесию высокого уровня. В рассматриваемое время Китай и Голландия уже достигли этого состояния, а экономический рост во всех других странах, включая еще «недонаселенные» и «недообеспеченные» капиталом североамериканские колонии, со временем приведет к тому же.

_{График 2}

Ловушки в низкой точке равновесия (по Мальтусу) против ловушек в высокой точке равновесия (по Смиту).