Адам Смит в Пекине

В подтверждение высказанного мнения выстраиваются две линии аргументации: одна касается капиталистических предприятий, другая — правительств. В представлении Бреннера, мировой капитализм не имеет спонтанного рыночного механизма, препятствующего появлению во многих отраслях промышленности излишка производственных мощностей или тому, чтобы, появившись, он стал неотъемлемой чертой мировой экономики. Действующие компании с более высокими издержками производства имеют и средства, и стимулы, чтобы сопротивляться своему вытеснению из тех отраслей промышленности, где слишком много производителей, при этом излишек производственных мощностей и падающая прибыль необязательно мешают появлению новых участников процесса. Компании с более высокими издержками сопротивляются вытеснению из производства, потому что многие принадлежащие им материальные и нематериальные активы «могут работать только по имеющимся производственным направлениям и будут утрачены, если эти компании сменят вид деятельности». Более того, «замедление роста спроса, будучи обязательным проявлением замедления роста капиталовложений и заработной платы, обязательно возникающих при падении нормы прибыли, чрезвычайно осложняет переход на новые виды деятельности». Потому эти предприятия «имеют все основания защищать свои рынки [стремясь покрыть лишь производственные издержки] и наносят ответный удар, подстегивая процесс инноваций и инвестируя в дополнительный основной капитал». Такая стратегия, в свою очередь, «будет стимулировать новаторов, нововведения которых направлены на сокращение стоимости производства, самостоятельно ускорять технический прогресс, увеличивая уже существующий излишек производственных мощностей и перепроизводство»[184].

В то же время накопление излишка производственных мощностей не отпугивает новых участников процесса от вступления в него и, соответственно, не уменьшает давления на норму прибыли. «Напротив, начавшееся падение рентабельности... может даже усилить всемирное движение к дальнейшему сокращению стоимости производства за счет соединения еще более дешевого труда с техникой все более высокого уровня в тех регионах, которые позднее вступили в процесс развития капиталистического производства». Самыми яркими примерами входа в рынок во время затяжного падения стали производители из некоторых развивающихся стран — в особенности из Восточной Азии, но также Мексики и Бразилии, — которые сумели существенно продвинуться на мировых рынках промышленных товаров, еще более усиливая давление на цены и рентабельность.

«Так что было не только слишком мало выходов из процесса, но и слишком много входов в него»[185].

В нашей аргументации (так сказать, по первой линии) мы привлекали косвенные эмпирические данные. В основном же на эмпирических данных и исторических фактах построена вторая линия аргументации: мы свидетельствуем, что правительства основных капиталистических держав, в особенности Соединенных Штатов, также ответственны за нарастание, а не ослабление тенденции слишком малого числа выходов из рынка и слишком большого числа входов в него. И здесь особая заслуга Бреннера состоит в том, что он продемонстрировал нам, как во время Большого спада упомянутые правительства были не столько регулировщиками — хотя они делали и это, — но активными участниками, даже главными действующими лицами охватившей всю систему конкурентной борьбы, которая с конца 1960-х восстанавливала капиталистов друг против друга.

Описывая кризис прибыльности, Бреннер уже тогда понял, что активные действия правительства Соединенных Штатов, усиливавшие девальвацию американского доллара по отношению к марке и иене, несомненно, способствовали перенесению тяжести кризиса с американских производителей на немецких и японских. Кроме того, рассказывая о Большом спаде, Бреннер показывает, как приливы и отливы девальвации и ревальвации валюты стали главными инструментами вмешательства правительства в конкурентную борьбу капиталистов. В этих приливах-отливах девальвации валюты и ревальвации он отмечает три главные точки: монетаристская «революция» Рейгана—Тэтчер 1979-1980 годов, которая обратила вспять девальвацию американского доллара 1970-х.; соглашение «Плаза» 1985 года, в результате которого возобновилась девальвация доллара; и так называемое обратное соглашение «Плаза» 1995 года, которое вновь обратило девальвацию вспять. Остановимся кратко на том, как Бреннер описывает отношения между этими тремя поворотными пунктами, непрерывным перепроизводством и излишком производственных мощностей в промышленности, лежавшими в основе Большого спада.