Адамово Яблоко

По приезде она отстояла вечернюю службу в монастырском храме и заказала поминальные молитвы по отцу. Ночь она провела в скромной, но чистенькой гостинице для паломников и впервые за последние недели смогла легко и хорошо уснуть.

Жизнь в монастыре и его окрестностях совершалась так благостно и неспешно, словно это был другой, иначе задуманный и устроенный мир. И хотя на улицах встречались беспробудно пьяные, и убогие старухи дежурили у входа в каждую церковь, нищета местного населения не представлялась такой отталкивающей, как в больших городах. Высокое небо, купола церквей, гряда заснеженных холмов, убегающих за горизонт, – все вокруг слишком напоминало полотна Кустодиева или декорацию к исторической драме, и люди казались то частью лубочного фона картины, то ряжеными из хора, изображающими народ.

Позже, когда Марьяна молилась перед чудотворной иконой и ждала встречи со старцем, мысль о декоративности местной жизни показалась ей несколько кощунственной – так мог смотреть на вещи неверующий человек, такой, как Измайлов. Она подумала, что бывший муж и теперь, в стенах церкви, смущает ее своим циническим и насмешливым отношением ко всему святому, и помолилась о даровании ей избавления от суетных помыслов.

По совету Салова, Марьяна настроилась принять рекомендации старца без колебания и рассуждений, как волю Господа, высказанную через его представителя. Но по мере приближения назначенного времени тревога ее росла: что если монах назначит ей путь поперек ожиданиям, проявит формализм и безучастие, как уже не раз делал ее духовник, пытаясь утешить ее скорбь общими словами и списком подходящих к случаю молитв? Что если требования монаха будут слишком суровы и у нее недостанет сил их выполнять?..

Как сказали Марьяне, очередь из желающих увидеть старца собиралась у ворот монастыря задолго до утреннего открытия. Теперь эти люди стояли у дверей жилого корпуса, тесно сидели на скамейках на улице и в коридоре, ведущем в приемную, – мужчины слева, женщины и дети справа. Марьяне не понравилось, что пришлось проходить мимо очереди, чувствуя на себе неприязненные взгляды, но монах, сопровождающий ее, шел спокойно и равнодушно, и она решила относиться к происходящему так же. Она знала, что есть целая категория «вечных паломников», которые путешествуют по всей России от одного святого отца к другому, не столько по необходимости, сколько из любопытства и для времяпровождения. Видимо, большую часть очереди составляли именно они.

Войдя в довольно просторную, пропахшую воском и ладаном комнату с деревянным полом, она совершила необходимый ритуал – опустилась на колени, поцеловала батюшке руку. На вид старцу было не больше пятидесяти. Это был крепкий рослый мужчина с бородой по грудь, в круглых очках. Лицо его хранило значительное и строгое выражение, но любопытные глаза за стеклами очков словно жили своей жизнью. На груди старца, под бородой, виднелся наперсный крест из какого-то светлого металла. Марьяна еще заметила, что стена напротив окна густо увешана пожертвованными иконами, и на особом столике также расставлены иконы и разложены свечи. Со свечами возилась толстая старуха, с ног до головы одетая в черное, а за креслом старца стоял молодой мужчина в одежде послушника.

Марьяне, которая готовилась к искреннему и доверительному разговору со старцем наедине, было неприятно присутствие посторонних. Ей стало неловко, когда она увидела, что служитель выдвигает на середину комнаты деревянный стул, на который она должна была сесть. Заметив ее замешательство, старец предложил:

– Если у вас личный вопрос и вас смущают мои помощники, можно сесть там, у окна.

Она с благодарностью приняла предложение. Они сели на скамейку лицом к окну, и батюшка ободряюще кивнул.

– Что же, слушаю вас.

Марьяну предупредили, чтобы она не задерживала старца дольше, чем на двадцать минут, и она собиралась сразу начать с самого главного вопроса. Но, глядя в строгое румяное лицо монаха, она ощущала неловкость, как перед мужчиной-гинекологом, поэтому начала с уже покаянного греха.

– Я обращалась к гадалке и вместе с ней совершила ритуал наведения порчи, – призналась она, нервно перебирая в пальцах край кашемирового шарфа, накинутого на голову и плечи. – С этим человеком и в самом деле случилось плохое…

Старец нахмурился.

– Любая магия от сатаны и противна вере. Верующий человек должен всецело уповать на Господа, не разделять суеверий, не искать запретных контактов с потусторонним миром. Точно ли вы раскаялись в этом грехе? Или же верите в действенную силу колдовства?

– Нет, я исповедовалась священнику, он назначил епитимью в виде милостыни…

– Главное – не повторять этой ошибки, – проговорил старец назидательно.

– Еще я хочу просить благословения на развод, – выпалила Марьяна, и тут же внутренне рассердилась на себя за то, что сказала это так поспешно и без предуведомления.

Взгляд старца сделался скорбным и строгим.

– Что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Вам известно, что расторжение церковного брака разрешается только в исключительных случаях?