Адепт

Мечник схватил Будзевича за шкирку и без церемоний просто выкинул из кареты.

– Домой? – спросил он.

Алхимик помассировал виски, после чего нервным движением ослабил галстук.

– Нет, едем к княгине.

– Разумное решение, – прокомментировала девушка.

– Ох, замолчи наконец, – взорвался Рудницкий. – Двигай! – крикнул он кучеру, стукнув тростью об потолок кареты.

* * *

Мария Павловна Волконская в этот день не выглядела на свои годы, сияющая кожа и живые движения говорили, что чувствует она себя прекрасно. Однако, по мере рассказа алхимика о случившемся в Петербурге, на лице княгини появлялось все больше беспокойства. Она постоянно поглядывала на Черского и Анастасию, словно хотела удостовериться, что они слышат то же самое.

– Ужасно, что ты оскорбил Александру Федоровну, – сказала она наконец.

Лишь через минуту Рудницкий понял, что его собеседница имеет в виду императрицу.

– Это не моя вина, – ответил он. – Я что, должен был остаться придворным лекарем? Вообще-то они и так хотели, чтобы их детей лечил этот… как его… Распутин. Мы бы через неделю поругались с этим шарлатаном, и получилось бы то же самое.

Княгиня сложила веер, звук был такой, словно передернули затвор.

– Интересно, остался в Петербурге кто-то, с кем ты не поссорился? – с иронией спросила она.

Рудницкий неуверенно кашлянул, было видно, что Мария Павловна не в настроении дискутировать. Также он не знал, как воспринимать тот факт, что она обратилась к нему на «ты».

– Деньги, – продолжила она, – не проблема. Хуже, что ты впал в немилость при дворе.

– Я не знаю, что делать с амулетом для цесаревича, – сказал он. – Я бы отправил его, раз обещал, но что, если они его просто выкинут в мусор? Компоненты достаточно дорогие, и работа над ним займет почти неделю.

– Не выбросят, – заверила княгиня. – Алексей – наследник престола, солнышко для родителей. И вполне возможно, реализация заказа немного поправит твое положение. Даже не раздумывай.

– Как скажете, Мария Павловна, – покорно ответил алхимик.

Княгиня гневно фыркнула, но ее взгляд стал нежней.

– Я еще сегодня отправлю распоряжение в банк, – пообещала она. – Сто пятьдесят тысяч хватит?

– Даже много, – заверил Рудницкий. – Я постараюсь расплатиться как можно быстрей.

– Это не кредит! – сердито сказала она. – И не слова больше!

Рудницкий растерянно кивнул. По выражению лица княгини было видно, что никаких протестов она не примет.

– Теперь вы знаете, каково это, когда человека душит долг… – злорадно напомнил Черский.

– Иосиф Андреевич!

– Ладно, – засмеялся Черский. – Не буду вас больше мучить. Однако я хотел бы, чтобы вы выслушали мой совет.

– Конечно.

– Я не являюсь и никогда не был отельером, но у меня есть опыт в… так называемых чрезвычайных ситуациях. Поэтому я считаю, что вы должны как можно быстрей подготовить дворец к осаде, на случай, если и в Варшаве будет то же, что в Москве и Петербурге. А потом займитесь вербовкой персонала и интерьером.

– Это разумное предложение, – согласилась с ним Анастасия. – Если что, мы не много потеряем, а если будет хуже, то приготовления могут спасти нам жизнь.

– И сразу же проведите телефон, – сказала Мария Волконская. – Кто знает, когда пригодится? А сейчас извините, я устала. Иосиф, займись гостями.

– Мария Павловна плохо себя чувствует? – с беспокойством спросил Рудницкий, когда за княгиней закрылись двери.

Черский неэлегантно фыркнул.

– Плохо себя чувствует? Что вы! Ваши лекарства омолодили ее. Она полетела к телефону, мобилизовать подруг.

– Не понял?

– Императрицу не слишком любят, а Мария пользуется при дворе большим авторитетом. И, помогая цесаревичу, вы утерли нос Распутину, а это важно, поскольку многие аристократы не выносят этого хама. Заключаю из этого, что она будет вас защищать, дай бог, чтобы все получилось.

– Даже не знаю, что и сказать, – пробубнил Рудницкий. – Я могу как-то отблагодарить?

– Она не ждет благодарности, – ответил Черский. – Однако есть одно, про что я хочу, чтобы вы помнили: если вы станете друг против друга с Сашкой, это разобьет ей сердце.

Рудницкий кивнул, в этот раз в голосе Черского не было даже следа веселости.

– Я постараюсь, чтобы до этого не дошло, – пообещал он.

Воздух на улице пах дымом из дымоходов, а мостовая укрылась слоем недавно выпавшего снега. За несколько часов обувь пешеходов и колеса карет превратят его в болото, однако сейчас он скрывал все недостатки, словно пушистый белый ковер. Только присутствующие люди Анквича напоминали о реальности. И угрозе.

– Домой? – спросил мечник.

– Нет, возвращаемся к Шубанскому, купим этот чертов дворец.

На лице Анквича не дрогнула ни одна мышца, но алхимик прочитал в его глазах одобрение, смешанное с весельем.

– Самое время утереть нос этому торгашу, – сказал он. – И парочке других типчиков, включая господина Марковского.

«Только бы я справился, – устало подумал Рудницкий. – Только бы справился».

* * *