Адепт дьявола (СИ)

— Этот дом, этот проклятый и ненавистный дом, — Томас поднялся со своего места, прошёлся из стороны в сторону. И едва не вскрикнул, когда его предплечье обхватила сильная рука и настойчивым жестом повернула к себе. Томас затаил дыхание, Хемсворт оказался так близко. Но зачем? Нет, в его глазах не горело желание собственноручно убить, в них угадывалась импульсивность и жажда. Тяжёлая рука обхватила Томаса за талию, и Крис рывком подался к нему, но прикосновение его губ было осторожным. Касание словно пропустило через робкого баронета ток, заставляя вздрогнуть, но не отстраниться. Хемсворт прижался к британцу сильнее и сорвался, сминая губы Тома в жарком повелительном поцелуе. Хиддлстон не в состоянии опомниться, что он делает и с кем, подался ему навстречу, впустил горячий язык в свой рот, а руки сами собой легли на плечи американца. Хиддлстон позволял терзать свой рот, но Хемсворту было мало этого, зверь внутри него взбесился, и непонятно, что стало тому причиной.

«Мадс! — мысленно призвал Хемсворт. — Люсиль не должна войти. Но вреда ей не причиняй, просто отвлекай».

Едва губы Томаса были освобождены от грубого вторжения чужого рта, он, хватая воздух раскрытым ртом, едва не задыхаясь, не мог стоять ровно, внутренности скрутило сильнейшим спазмом, но это было вовсе не отвращение.

— Крис, — умоляюще прошелестел Хиддлстон, едва владея голосом, даже не подозревая, как жарко это прозвучало, а следом его подхватили сильные руки и, словно Томас был пушинкой, подняли и усадили на рабочий стол. Часто и взволнованно дыша, баронет вцепился в тёмно-синий сюртук американца, когда тот вклинился между его безвольно разведённых ног. Хиддлстон не понимал, что происходит, он едва соображал, Хемсворт прильнул к его шее, ухватил тёмные локоны. Да, чистый шёлк! Инвестор потянул британца за волосы, заставляя его откинуть голову и подпустить к незащищённому горлу. Томас застонал, подчиняясь и наслаждаясь горячими губами, скользящими по коже. И почему в его голове не возникло возражений? Может, потому, что такого он никогда не испытывал, ещё один его грех, мало того, что они с сестрой наслаждались не предназначенными для уз кровного родства низменными утехами, так ещё связь с мужчиной.

Они оба уже были порядком возбуждены. Но Хемсворт не стремился содрать с него одежду, чтобы овладеть, подчинить его, пусть даже опорочить убийцу было уже невозможно. Дальше некуда. Крис чувствовал ответное возбуждение, и теснота одежды сводила с ума, а мысль взять этого безупречного баронета прямо здесь на его рабочем столе заставила Хемсворта испугаться собственного желания. Нельзя так отчаянно желать того, кого хочешь убить. Нельзя! Нельзя смешивать необходимость и чувства! Чувства?

Американец резко двигался, потираясь своим возбуждённым до предела естеством о Томов член, такой же напряжённый и рвущийся из одежды. Хемсворт хрипло дышал над ухом, имитируя половой акт, резкими движениями дёргаясь между стройных ног британца, и тот двигался ему на встречу, в унисон. Они дошли до пика быстро, не сдерживаясь, просто чтобы кончить.

«И что теперь?! — вопило сознание Хемсворта. — Ты идиот, Крис! Законченный идиот! Теперь он будет надеяться на лучший исход для себя!».

Они застыли, прижимаясь друг к другу, пик удовольствия рассеивался, и Крис услышал шёпот баронета возле уха. Колдун всё ещё не мог его отпустить, просто уйти, ничего не объясняя. Завтра он сможет смотреть ему в глаза и плести смертельную паутину, но сейчас он просто не в силах.

— Я не надеюсь, Крис, — от звука чуть хриплого голоса Хемсворт едва не поперхнулся. — Я давно ни на что не надеюсь.

Неужели он сказал это вслух?! Хемсворт отказывался понимать, что с ним происходит.

Томас нашёл в себе силы отпустить колдуна, и тот, не оборачиваясь, выскочил из его мастерской.

***

Следующим утром Томас появился на кухне раньше Криса, Люсиль уже готовила завтрак. Хиддлстон поцеловал сестру в щёку, она посмотрела на него строго.

— Ты спал в мастерской?

— Да, — кивнул Томас. Именно туда он отправился, когда привёл себя в порядок в ванной комнате. Отчего-то заснуть, сидя за своим рабочим столом, показалось ему лучшей идеей. Он не лелеял надежду на лучшее, как подумал Хемсворт, во всяком случае, не для себя. Ему самому этот дом был противен, но Люсиль любила это место, словно питалась его энергетикой, так же как и Крис. Она может быть счастлива здесь с Хемсвортом, может быть, у них будут дети. Крис будет хорошим отцом, самым лучшим.

— И зачем? Зачем ты спал в своей мастерской? — нервно переспросила леди Хиддлстон. Томас пожал плечами. — Что с тобой происходит?

Люсиль помешала жареный картофель, добавила какую-то приправу, должно быть, из тех запасов, которыми одарил их Хемсворт, и отвлеклась от приготовления еды, воззрившись на брата. Она ещё что-то хотела сказать, но Томас лишь улыбнулся и погладил её по щеке, он не злился на грубый тон и на то, что она могла зайти к нему в мастерскую, но не стала этого делать.