Адъютор

Комната, в который мы находились, кабинетом не была. Небольшая гостиная, целиком и полностью принадлежащая Клаусу: его отец сюда не заглядывает. Год назад мы славно в ней надрались. Причем так, как не напивались никогда прежде ни он, ни я. Молча, ибо в словах не было смысла. Да и какие они могли бы найтись у меня, чтобы его утешить? Когда выяснилось, что трепетная, но совсем небезответная любовь Клауса – та еще ветреница? А какие он перед этим строил планы! Вплоть до того чтобы сбежать с Матильдой куда-нибудь на край света. Жить с ней душа в душу весь остаток жизни, и, как говорится – умереть в один день. Справедливости ради, на какие именно средства он собрался существовать - так далеко его мечты не заходили. Наверное, ему казалось, что все решится само собой. Ну да, когда тебе двадцать, и ты являешься единственным наследником одного из самых богатых людей королевства, подобные мысли в голову не лезут. Деньги – они у тебя есть всегда. Их дают при малейшей просьбе, ими одаривают по любому поводу. А еще тебе нет нужды оплачивать жилье, наряды, и пропитание. И все же Клаус весьма неплохой парень, и совсем неизбалованный, что даже немного странно.

Должен сказать, отец Клауса, господин сар Штраузен, до сих пор мне благодарен за ту историю. Нет, конечно же, не за попойку, когда мы с его сыном умудрились нализаться до положения риз. За другое. Он почему-то считает, что именно я открыл глаза Клаусу, кто есть на самом деле Матильда. Оттого и затеял самую настоящую беспощадную пьянку. Которая кстати, подействовала. Клаусу, когда тот пришел в себя, стало намного легче. И с тех пор он вспоминает Матильду не иначе как с легкой усмешкой: это же надо было мне до такого сподобиться?! Всё далеко не так. Во-первых, мне было неизвестно, что помимо Клауса, Матильда встречается еще с одним, или даже с двумя господами. Ну и в главных, знай я, мне никогда не хватило бы духу открыть ему глаза. Или даже намекнуть. И, тем не менее, сар Штраузен считает именно так.

Конечно же, его отцу для единственного отпрыска виделась совсем другая пара. Не актриса, пусть и примадонна, но девушка из приличной, и не беда что обедневшей семьи. Он даже допускал мысль, что партия будет не совсем удачной в том смысле, что не получится породниться с одним из тех семейств, которые имеют в королевстве большой вес. Политический или финансовый. Что, впрочем, одно и тоже. Это не мои домыслы – собственные слова сар Штраузена.

- Спасибо. Хотя, пожалуй, от глотка бренди не откажусь, - судя по тому, что Клаус не приступил сразу же к делу, то почему бы и нет?

Тем более бренди в его доме с собственных виноградников. Где оно производится только для нужд семьи. Ну и где тут удержаться от соблазна? Время от времени, Клаус поглядывал на напольные часы, определенно дожидаясь срока. Но пока молчал, и потому заговорил я.

- Слышал, ты разделал под орех Кадильяка? Причем так, что не дал ему ни единого шанса.

- Было такое, - довольный, он улыбнулся.

По той самой причине, что мои слова нельзя было трактовать иначе, как комплимент. По мне, довольно сомнительный: чтобы справиться с Кадильяком, никакого искусства не требуется. Но зачем Клаусу об этом знать? Всего-то несколько слов, а как человеку стало приятно!

- Даниэль, ну не мог же я подвести такого учителя! – он попытался вернуть комплимент мне.

Его учителем я могу называться с огромной натяжкой. Так, дружески звенели клинками пару сотен раз. Я - больше от скуки, ну а Клаус считал, что таким образом берет уроки мастерства. Помимо тех, которые дают ему его собственные учителя. Однажды он признался, что мечтает о том, что, если не достичь моего уровня, то приблизиться к нему хотя бы наполовину.

Все куда сложнее, Клаус. У меня тоже когда-то были учителя, да и сейчас я фехтую практически каждый день, пытаясь подняться на очередную ступень. Но самое важное в другом. Стоит мне заставить себя зазвучать в голове одну из любимых мелодий, как начинаю предугадывать действие оппонента за долю мгновения до того, как он его совершит. Казалось бы, время мизерное, и оно уместится между биениями сердца, когда оно работает на пределе. Но не тогда, когда вы стоите лицом к лицу со своим противником, и у каждого в руках шпага.