Адъютор

Как мне известно, у хозяина дома имеется два кабинета. Во всяком случае, бывать приходилось только в двух. Один из них поражал своим размерами и великолепием. Не кабинет, а самая настоящая зала для торжественных приемов высоких гостей. Высоченный, весь в лепнине потолок, с которого свисала гигантская хрустальная люстра. Многочисленные картины и скульптуры великих мастеров. И монументальная мебель из ценных пород дерева, которой, кстати не так уж и много. Письменный стол с креслом, похожим на трон. И несколько стульев для посетителей, которые попросту терялись. Словом, все сделано так, чтобы попавший сюда человек сразу почувствовал свою ничтожность, над которой возвышается хозяин кабинета.

В нем мне довелось побывать единственный раз. Почему-то у меня сложилось впечатление, сар Штраузен пожелал увидеть, насколько тот смог на меня подействовать. Не смог. И еще я едва не зевал. В большей степени по той причине, что накануне провел почти бессонную ночь, настолько моя новая знакомая оказалась хороша собой, а также страстна и распутна.

Второй кабинет, куда и привел меня слуга, был намного более скромен. И уютен. Он выглядел увеличенной копией той гостиной, которую я только что покинул. Непременно Клаус желал устроить себе нечто подобное. И, кстати, преуспел.

- Рад видеть тебя, Даниэль.

Не сказать, чтобы взаимно, но я отпустил вежливый кивок.

- Здравствуйте, господин сар Штраузен.

Клаус удивительно похож на отца. Такой же высокий, светловолосый и голубоглазый, и в точности с таким же длинным носом с легкой горбинкой. Отличала их погрузневшая с возрастом фигура хозяина кабинета, и величавость движений, которая у его сына отсутствовала полностью. Ну и, конечно же, наличие морщин у одного, и гладкое юношеское лицо у другого.

- Желаешь что-нибудь?.. – сейчас движение его руки было копией жеста Клауса, когда тот предлагал мне выпить.

- Спасибо за предложение, но нет.

- А я, в отличие от тебя, не откажусь, - и сар Штраузен действительно сначала налил, а затем выпил.

Судя по тому, что, справился он с этим сам, не прибегая к помощи слуг, которых в кабинете и не было, разговор должен стать тет-а-тет. Что отчасти настораживало.

- Я предполагал встретиться с тобой в самое ближайшее время, - сообщил он. – Но коль уж скоро мне доложили, что ты здесь, то подумал: ну и к чему откладывать? Кстати, как там с… - сар Штраузен на секунду задумался, вспоминая, - с Эскью сар Мортайлом? Надеюсь, он принял благоразумное решение?

Пришлось кивнуть снова. Клаус опасался: отец узнает и будет серчать? Святая наивность! Чтобы тот не знал о том, что творится у него в доме до мелочей?!

- Да. Удивительно понятливый человек: мне хватило всего-то нескольких слов.

- Возможно, дело не в его понятливости, а в вашем собственном умении убеждать.

- Возможно, и так.

Я взглянул на часы. Пройдет не так много времени, когда бал начнут покидать первые гости. Оставалось только надеяться, что наш разговор настолько не затянется. Не хочу видеть никого, и будь моя воля, давно бы уже сидел в кресле перед камином.

- Ну что ж, теперь о самом деле.

«Ничего не имею против.»

- Весь внимание, господин сар Штраузен.

- Сейчас я вам скажу то, о чем знают лишь единицы.

«Весьма польщен вашим доверием»

- Его королевское величество (Эдрик Плюгавый, не удержался я от мысленного комментария) не далее, как вчера, вернее, теперь уже позавчера, подписал указ о назначении Клауса сар Штраузена наместником Клаундстона.

На этот раз меня хватило лишь на то, чтобы подавиться очередным глотком воздуха, настолько все было неожиданно.

- Указ все еще лежит в королевской канцелярии, но ближайшее время его обнародуют.

Наверняка мои познания в географии ненамного превышают представлений о ткацком деле, но Клаундстон – слишком известный город, чтобы о нем не слышать. Город-порт, примерно в месяце пути на юго-восток отсюда, который всего-то три десятка лет назад был прибрежным анклавом. То есть, анклавом, имеющим выход к морю, поскольку порт. Затем его удалось ввести в состав королевства, но до сих пор его жители отличаются вольнодумством, и тот дух независимости, который живет в них, вряд ли выветрится в течение следующего столетия. Если выветрится вообще. И вдруг Клаус, телок, если прибегнуть к языку аллегорий, в нем наместник! Мыслимо ли это вообще?!

Я всегда по праву гордился своей невозмутимостью в любых обстоятельствах. Но сейчас сар Штраузен сделал примерно тоже, что и незнакомец в пустынном темном переулке близь площади Согласия. Что находится у бывшей летней резиденции короля, которая расположена на острове посреди реки Брикберс, а она разделяет столицу на две неравные части.

Голос, кстати, тоже меня подвел.

- Вы это… серьезно?!

- Куда уж более чем.

Вот у кого бы мне поучиться невозмутимости, так это у сар Штраузена. Поскольку выражение его лица оставалось самым обычным. Не было в нем ни радости от одержанной им победы, ни усталости, которая должна показать, насколько трудно она ему далась. Ничего.

- К тому же разве такими вещами шутят?