Адмирал Империи 33 (СИ)

«Ладно уж, — с досадой думал Павел Петрович, кусая губы, — черт с ним, с этим выскочкой Самсоновым. Пусть себе покуражится, раз уж ему так приспичило покрасоваться. Все равно основные лавры достанутся мне как главнокомандующему. А этот позер может и дальше тешить свое самолюбие, гоняясь за мнимыми победами. Придет время — я еще поставлю его на место, щелкну по носу как нашкодившего щенка. Никуда он не денется от трибунала после всего этого…»

И все же, как ни крепился Дессе, а скрыть свое раздражение ему до конца так и не удалось. Слишком уж вопиющим и дерзким было неповиновение Ивана Федоровича. Фактически, это был открытый вызов и демонстративный плевок в лицо всему командному составу Объединенного Флота Российской Империи. Самсонов словно нарочно испытывал терпение своего командующего, проверяя, как далеко он может зайти в своей наглости, прежде чем Павел Петрович не выдержит и жестко поставит его на место. Павел Петрович был вынужден проглотить такое неуважение к себе, в том числе и потому, что формально после сражения за Никополь-4 Иван Федорович Самсонов и его космофлот снова ему не подчинялись. В общем без императора происходила такая чехарда в командовании, что хоть святых выноси…

Кстати, не только Самсонов проманкировал приказ адмирала Дессе, вторым ослушавшимся явился ваш покорный слуга — Александр Васильков.

В отличие от честолюбивого Самсонова, уже поспешившего послать очередную победную реляцию на «Новую Москву», где тот в красках расписал свое личное участие в разгроме противника у Никополя-4, я вовсе не рвался украсить свою голову лаврами триумфатора. Громкая слава и хвалебные оды обрушились на меня лавиной еще тогда, когда мой крейсер «Одинокий» одним мощным ударом, вернее двумя, разорвал в клочья флагманский линкор американского адмирала Коннора Дэвиса — этот эпохальный эпизод стал переломным моментом сражения и навсегда войдет в анналы космических войн. С тех пор льстивые панегирики в мой адрес звучали так часто, что порядком приелись и начали вызывать раздражение. Сейчас меньше всего хотелось выслушивать новые дифирамбы по поводу моих ратных подвигов.

Я, как и Самсонов, просто не хотел тратить время и силы на то, чтобы гоняться за единичными кораблями американцев. Дело было вовсе не в пресыщенности славой. Подобно Ивану Федоровичу, я просто считал пустой тратой ресурсов это бесславное преследование разрозненных остатков разбитого флота противника. Единственной достойной целью для себя я видел генеральное сражение, решающую битву, где бы мой боевой гений и возможности «Одинокого» раскрылись в полной мере. Именно поэтому я обратился к командующему Дессе с просьбой оставить меня при Северном космофлоте.

Временное командование 27-ой «линейной», брошенной в погоню за остатками армады Коннора Дэвиса, я передал своим верным соратникам и боевым товарищам — Наэме Белло и Якиму Наливайко. Эти два блестящих молодых капитана, впитавших мой опыт и перенявших мою тактику, тоже успели снискать себе славу отчаянных рубак и бесстрашных космических дуэлянтов. Я знал их, как облупленных, и не сомневался, что они отлично справятся с задачей. Тем более что в этой облаве на одиночные корабли «янки» явно не предвиделось масштабных столкновений. Белло и Наливайко с удовольствием ринутся выслеживать рассеявшиеся по космосу крейсеры и линкоры противника, азартно соревнуясь между собой, кто настреляет больше трофеев.

Я же предпочел остаться в расположении главных сил нашей эскадры, рассчитывая, что именно здесь наконец состоится решающая схватка с основной группировкой неприятеля. И Дессе, высоко ценивший мой боевой вклад в победу при Никополе-4, охотно пошел навстречу пожеланиям своего крестника. Если уж на то пошло, он и сам надеялся, что я окажусь рядом в момент генерального сражения.

Следующие сутки четыре из пяти дивизий нашего соединения, усиленные эскадрой Черноморского флота под началом Самсонова, неотступно шли по пятам отступающего противника. Наконец на сканерах дальнего обнаружения замаячили очертания гигантской бронированной сферы — неприступной космической крепости, за неуязвимыми стенами которой укрылись остатки армады под командованием адмирала Элизабет Уоррен.

Основные силы нашего флота, прибыв к Никополю-5, приступили к полной блокаде походного «вагенбурга» американцев. Корабли окружили неприступную крепость плотным кольцом по внешнему периметру, наглухо запечатав в ней остатки вражеской группировки. Немедленный штурм столь грозного бастиона не представлялся возможным, поэтому началась планомерная подготовка к длительной осаде. Адмиралы засели за расчеты, прикидывая, как эффективнее пробить многослойную защиту модульной твердыни противника.

Спустя около десяти часов от центральной планеты к нам наконец прибыло долгожданное подкрепление — звено специальных кораблей-таранов.