Адмирал Империи 33 (СИ)

И колонисты, еще вчера мирно трудившиеся на верфях и заводах, в садах и пашнях, шахтах и университетах, вдруг отчетливо осознали: огромный густонаселенный мир, средоточие финансовых, политических и военных ресурсов Российской Империи, отныне превратился в арену жестокого междоусобного противостояния и уже никогда после этого нельзя будет чувствовать себя здесь в абсолютной безопасности, как это было ранее…

Как только космофлот Самсонова вышел из подпространства, а Иван Федорович для этого дела, понимая, что продвижение его дивизий к сердцу Империи может быть легко заблокировано путем перехвата контроля над ключевыми точками межзвездных переходов, прихватил с собой в поход на «Новую „Москву“» четыре трофейных американских судна-генератора для совершения пространственных скачков. Именно с их помощью без малого восемьдесят вымпелов Черноморского флота и появились как снег на голову в считанных астрономических единицах от центральной планеты…

Как только Черноморский флот появился на радарах дальнего обнаружения, ему навстречу вышла Гвардейская Императорская Эскадра, усиленная кораблями еще одной новосформированной эскадры, а именно 1-ой русско-американской под командованием контр-адмирала Илайи Джонса. Именно эту эскадру я и имел ввиду, когда говорил, что закон о невозможности нахождения в столичной системе иных боевых подразделений, кроме гвардейских, был к этому моменту уже нарушен…

Так вот Илайя Джонс этот бравый адмирал «янки», плененный, и, как мы знаем, не так давно добровольно перешедший на службу Российской Империи все последнее время по высочайшему повелению занимался формированием в соседней звездной системе союзного флота дивизионного состава из своих бывших подчиненных, также присягнувших на верность Константину Александровичу, а также трофейных американских дредноутов, переданных под команду Джонса лично покойным императором…

Узнав о приближении мятежного Черноморского космофлота к столице, перепуганные члены Государственного Совета и Сената поспешно призвали в систему «Новая Москва» все находившиеся поблизости боеспособные корабли и эскадры для организации обороны жизненно важного центра Империи. В том числе и вверенное контр-адмиралу Илайе Джонсу молодое, еще не успевшее как следует сколотиться соединение, составленное из наших вчерашних противников.

Таким образом этот ушлый американский адмирал, всего несколько недель назад сложивший оружие и принесший клятву служения российскому трону, совершенно невольно и неожиданно для себя оказался втянут в самую гущу надвигающейся междоусобной войны. Джонс, в силу обстоятельств влившийся со своими кораблями в состав Гвардейской эскадры, что сейчас по боевой тревоге выдвигалась навстречу дивизиям Самсонова с твердым намерением выдавить непрошенных гостей прочь из столичной звездной системы, еще вчера и помыслить не мог, что судьба бросит его в самое пекло.

Но делать нечего — служба есть служба, присягу на верность, раз уж второй раз дал, нарушать не пристало…

Между тем общее командование над спешно собранной для защиты столицы объединенной эскадрой принял на себя контр-адмирал Петр Шувалов — командир Преображенской гвардейской дивизии и один из самых опытных и доблестных космофлотоводцев Империи, снискавший себе громкую славу во многих кампаниях. Этот отпрыск древнего аристократического рода, преданный слуга трона душой и телом, являл собой истинный образчик офицера старой школы — мужественного, бесстрашного и до фанатизма верного присяге.

Контр-адмирала Шувалова лично я знал очень хорошо и только с самой положительной стороны. Мы были близко знакомы с Петром Григорьевичем еще со времен совместной учебы в стенах прославленного Нахимовского Училища, готовившего цвет и элиту российского командного состава. Он был, если не ошибаюсь, вторым или третьим сыном сенатора Григория Шувалова — одного из ближайших сподвижников почившего императора, много лет занимавшего пост министра двора.

По старшинству и праву рождения Петру, как младшему из отпрысков, явно не светило унаследовать, ни громкий титул, ни солидное семейное состояние. Поэтому еще в ранней молодости честолюбивый юноша принял твердое решение целиком и полностью посвятить себя военной карьере. В чем, надо признать, весьма преуспел — Создатель щедро наделил его отменными душевными и физическими качествами, столь необходимыми будущему воину и космофлотоводцу.

Уже во время обучения в Нахимовке, на два курса старше меня, Петр выделялся среди остальных своими незаурядными дарованиями, всесторонней эрудицией и несгибаемой силой духа. Дисциплинированный и исполнительный, с острым и цепким умом, он с одинаковой легкостью постигал как точные науки, так и премудрости военной истории и тактики. Физически развитый и закаленный, он неизменно превосходил сверстников в спортивных состязаниях и рукопашных поединках. Но что важнее — все, кому довелось близко сойтись с Шуваловым в училище, отмечали его обостренное чувство справедливости, кристальную честность и глубокое, прямо-таки религиозное почитание офицерского долга.