Адмирал Империи 33 (СИ)

Эти бесценные свойства характера, в сочетании с разносторонними познаниями и талантами, и определили дальнейшую судьбу Петра Григорьевича. Блестяще окончив Нахимовское Училище, он стремительно начал продвигаться по карьерной лестнице, все выше и выше, от ступени к ступени. Проявив себя в секторах сражений и экспедиционных кампаний против поляков и османов и зарекомендовав себя в качестве отважного до безрассудства командира, он быстро дослужился до контр-адмиральских погон, но, что куда важнее — снискал репутацию одного из вернейших и надежнейших подданных Константина Александровича, безупречного служаки и патриота, не замешанного ни в каких дворцовых интригах и склоках.

В награду за долгую верную службу и в знак высочайшей милости император назначил Шувалова командиром Преображенской гвардейской дивизии — особого элитного соединения, которому была вверена оборона столичной звездной системы и ее ключевых планет. Гвардейские корабли и их экипажи — цвет и гордость императорского флота, составленные из самых доблестных и верных присяге офицеров и космоматросов, считались непобедимыми и несокрушимыми. По крайней мере, до сегодняшнего рокового дня…

Трудно представить, какие чувства обуревали Петром Григорьевичем, когда он с командного мостика своего флагманского линкора «Москва», возглавлявшего походный ордер гвардейской эскадры, увидел на тактических дисплеях стремительно растущие отметки кораблей Самсонова, вероломно вторгшихся в запретный для любых посторонних кораблей сектор. С одной стороны ярость и гнев, негодование и жажда покарать изменников, посягнувших на святая святых. С другой — растерянность и недоумение от столь дерзкого и бессмысленного, казалось бы, демарша вчерашнего верного соратника.

На данный момент Гвардейская Эскадра состояла по сути из одной лишь Преображенской дивизии и насчитывала в общей сложности двадцать пять боевых вымпелов. Это не считая двадцати двух кораблей эскадры Илайи Джонса, что шли вслед за «преображенцами» вторым эшелоном. «Семеновская» дивизия как мы знаем, до сих пор была разбросана по подразделениям Черноморского космического флота…

Эскадра, несмотря на то, что уступала шедшему ей навстречу космофлоту численно, тем не менее, представляли собой весьма внушительную силу, способную при умелом командовании и твердости духа экипажей тягаться с куда более многочисленным и технически совершенным противником. Ведь каждый гвардейский корабль являлся подлинным венцом военно-космической инженерной мысли. А что еще важнее — команды всех кораблей состояли исключительно из потомственных, до последней капли крови преданных трону офицеров, с малолетства воспитанных в лучших традициях имперской чести и верности.

Капитаны дредноутов Императорской Гвардии, поддержанные кораблями Илайи Джонса, сейчас в смятении взирали на непрерывно увеличивающиеся на радарах и тактических дисплеях силуэты кораблей Черноморского космофлота. Восемьдесят на сорок семь — таково было соотношение между флотами мятежников и верных трону в тот трагический момент, когда две грандиозные армады застыли друг напротив друга на расстоянии в пятьдесят миллионов километров от столичной планеты, не решаясь первыми нанести сокрушительный удар…

— Петр Григорьевич, пропусти меня к Новой Москве, — неожиданно раздался в динамиках хриплый, с нотками привычной властности голос. На обзорном экране командного мостика «Москвы», бывшего лейб — флагмана, а сейчас флагмана Шувалова, возникло исполненное решимости лицо адмирала Самсонова — обрюзгшее, с пронзительными стальными глазами, словно буравившими собеседника насквозь. — Убирай своих изнеженных гвардейцев с моей дороги и, обещаю, я не попорчу позолоту твоих линкоров и крейсеров, — продолжал бесцеремонно и приказным тоном Иван Федорович, не удостоив Шувалова даже кивком приветствия. Видно было, что мятежный главком абсолютно уверен в своих силах и успехе предприятия. — Но предупреждаю заранее: не мешай мне следовать туда, где нуждаются в моей помощи, иначе… Ты меня знаешь, Петр… Мы с тобой не первый год во флоте служим…

— Уходи откуда прибыл, Иван Федорович, — жестко ответил Петр Григорьевич, не позволив себе дрогнуть под пристальным взглядом прославленного космофлотоводца, — пока тобой не занялся Имперский Трибунал. Ты что, совсем обезумел, командующий — с помощью трофейных американских судов-генераторов прыгать в столичную систему во главе всего Черноморского флота? Головы лишиться на старости лет захотел?

Два адмирала некоторое время буравили друг друга тяжелыми взглядами — казалось, еще чуть-чуть, и от их немигающих прищуров заискрит воздух. Напряжение нарастало с каждой секундой, и подчиненные на мостике «Москвы» уже готовились по первому сигналу бросить корабли в отчаянную атаку на самозваных нарушителей закона.