Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Тут же Крель попросил у Редера предварительный отчет. «Из него выяснилось наличие за арестованными уголовно наказуемых деяний, — отметил Крель, — но политические обвинения оставались недоказанными».

Падение Муссолини, последовавшее 25 июля 1943 года, только ускорило реабилитацию Канариса. Уже на следующий день, вспоминал Редер, «пришло распоряжение, подписанное Кейтелем. Он благодарил президента имперского военного суда за проделанную работу и одновременно извещал, что ввиду сложившейся ситуации на итальянском театре военных действий от зарубежного отдела абвера требуется полное напряжение сил, поэтому следствие должно быть прекращено». Редер, как того требовал Кейтель, послушно закончил следствие. В обвинительном заключении говорилось, что Шмидхубер и Икрат виновны в валютных махинациях вкупе с злоупотреблением служебным положением; Донаньи обвинялся также в злоупотреблении полномочиями, валютных махинациях и подрыве оборонной мощи; Остер в соучастии в преступлениях, а Бонхеффер — в уклонении от воинской службы.

Сам Редер в порядке поощрения был переведен во Львов, где стал главным судьей IV воздушного флота.

А что же Гиммлер? Он тоже не хотел слышать никаких упреков в адрес Канариса. «Оставьте, наконец, старого человека в покое»,— обратился он к Кейтелю. На первой странице предварительного отчета Редера будет написано: «Гиммлер отказался читать отчет, заявив, что не намерен возбуждать дело против Канариса...»

Так заявил человек, только что ставший новым министром внутренних дел Германии. Отметим, что на следующий день после своего назначения, 26 августа, Гиммлер совещался с Йоханнесом Попицем, бывшим министром финансов и противником наци-

стов, а также с Карлом Лангбеном, работавшим, кстати, и на Канариса. Оба деятеля Сопротивления попытались увлечь своими планами и нового министра.

Так что Канарису в очередной раз крупно повезло.

Правда, были и недовольные таким оборотом дела. Например, Шелленберг уже готовился включить абвер в состав своей огромной «империи спецслужб». Так что Кейтелю тоже приходилось держать ухо востро. И он приказал Канарису провести чистку в абвере и, в частности, сменить почти всех начальников отделов: Пикенброка, Лахоузена и так помогавшего ему в эти месяцы Бентивеньи. На своих местах остались лишь Бюркнер да Якобсен, недавно сменивший Остера.

Впрочем, всего через пять дней Бентивеньи вернулся на свой пост, так как его преемник попал в автокатастрофу и получил тяжелые ранения. Остальные тоже оказались не так плохи, как могло оказаться. В абвер-I пришел полковник Георг Хансен, бывший танкист, человек, не любивший нацистов. Нашел общий язык с Канарисом и полковник барон Вессель фон Фрейтаг-Лорингховен, ставший начальником абвера-И.

И СНОВА ИСПЫТАНИЯ

В конце апреля службы абвера постепенно начинают покидать «дом на набережной»; союзники уже вовсю наносят бомбовые удары по Берлину и по другим немецким городам, надо искать более безопасные места. Часть управления перебирается на юг Берлина, в «Майбах-Н» (близ Цоссена), где Канарис расположился в доме, который прежде занимал

Гальдер, начальник штаба сухопутных войск. Другие абверовцы заняли небольшие, хорошо замаскированные двухэтажные домики. Строения эти были связаны между собой подземным бункером.

Канарис не подозревал, что один из его подчиненных, подполковник Хайнц, спрятал в одном из бункеров «Майбаха-И» еще одну «бомбу». В 1942 году члены кружка Донаньи — Остера собрали все компрометирующие бумаги и упрятали их в сейф Прусского государственного банка. Хайнц самолично посчитал, что бумаги лучше перепрятать, привез их на двух автофурах в Майбах и засунул в какой-то бронированный сейф, решив, что уж тут их гестапо никак не найдет. Ох, как он ошибался!..

* * #

Тем временем новые начальники отделов взялись наводить порядок в абвере. Полковник Генрих, а следом за ним и новый-старый начальник Бентивеньи решили, что рутина в отделах проистекает из-за того, что на местах все сотрудники давно уж «перестали шевелиться». Они решил расшевелить их, превратить в подвижные «отряды фронтовой разведки». Им и вправду удалось кое-что сделать; работа, например, в Бельгии, Франции, Голландии и впрямь пошла лучше. На восточном фронте тоже появились «абверовские части на колесах».

Канарис же, едва оправившись от потрясений, конечно, уехал из Берлина. Он поспешил в Италию. Его поразил моментальный крах фашистского режима. Итальянским патриотам без труда удалось сделать то, что давно хотел совершить сам Канарис: они свергли своего вождя и теперь пытаются выйти из войны.

Впрочем, вряд ли адмирал сам бы рискнул отправиться туда: Кейтель попросил его съездить в Венецию и встретиться с генералом Чезаре Аме, шефом итальянской военной разведки. Надо было узнать, что решил для себя Пьетро Бадольо, преемник Муссолини, останется ли он верен долгу союзника, будет ли и дальше вести войну.