Адмирал Нимиц

Если сначала Сазерлэнд думал, что Нимиц безропотно примет подобные условия, то скоро ему пришлось убедиться в обратном. Адмирал сказал, что собирается передать Макартуру оперативный контроль над сухопутными частями только после окончания их участия в боевых действий, что основные гарнизоны всех баз Тихоокеанской зоны останутся под его, Нимица, командованием до тех пор, пока он отвечает за эти зоны, и что упразднение объединенного командования во всех подзонах и на удаленных островах вызовет неразбериху и задержит ведение войны. Адмирал подытожил: «Таким образом, я не согласен с тем, чтобы генерал принял на себя оперативный контроль над всеми силами — сухопутными, воздушными или службами, которые необходимы для обороны и функционирования тихоокеанских зон».

Сазерлэнд сказал, что Макартур хочет устроить на Окинаве базу для ВВС генерала Кенни, а также для начала операции «Олимпик» — атаки на Кюсю, назначенной на 1 ноября 1945 года. Нимиц намеревался передать все захваченные острова Рюкю Макартуру, как только завоевание Окинавы будет завершено, или раньше, если последует твердая директива объединенного штаба о вторжении. Адмирал отверг предложение о передаче оперативного контроля над проведением военно-морских операций в юго-западной зоне Тихого океана и ответственности за них. Согласись он на это, он бы неизбежно стал действовать как подчиненный Макартура. А если бы он стал подчиняться приказам генерала, последний мог бы настоять на контролировании перемещений быстроходных авианосцев — исход, который стал бы проклятием для морского министерства и для адмирала Нимица в особенности. Нимиц сказал, что хотя он не примет командование военно-морскими силами, задействованными в десантных операциях на юго-востоке Тихого океана, он будет, как и раньше, обеспечивать таким операциям военно-морское прикрытие и назначать отряды для участия в действиях под непосредственным руководством Макартура.

Поскольку группа Сазерлэнда прибыла на Гуам почти единственно для того, чтобы изложить то, что Сазерлэнд представил как предложение немедленных действий «по Макартуру», они улетели на следующее утро, 16 апреля, с пустыми руками, но зато убедившись в том, что под мягкими манерами адмирала Нимица таится железная воля. Нимиц докладывал Кингу: «Конструктивного обсуждения планов вторжения и подготовки к нему практически не было; руководство юго-западной тихоокеанской зоны, по-видимому, не готово к такому обсуждению».

Вечером адмирал написал миссис Нимиц:

«Сегодня у меня был напряженный день; ранним утром уехали мои друзья с Дальнего Запада. Я не уверен, что мы убедили друг друга, но, по крайней мере, моя сторона ничего не потеряла, а другая сторона поняла, что мы — люди с сильной волей, которые твердо стоят на своем. При следующих встречах — я уверен, что они будут — мы, возможно, добьемся больших результатов».

«Следующие встречи» действительно состоялись, в том числе и многочисленные перелеты членов штаба между Манилой и Гуамом. Нимиц находил раздел сухопутных сил и флота головоломным и изматывающим занятием. Однажды в середине дня, посвященного этому и других утомительным делам, он набросал путаное письмо миссис Нимиц:

«Поверь мне — приказ объединенного штаба о разделении сухопутных войск и флота требует огромной работы — надо распутать тесно переплетенные связи… Если я что-то упустил или спутал, помни, что сейчас я страшно перегружен. — и не из-за японцев».

Пытаясь распутать гордиев узел объединенного командования, Нимиц постепенно убеждался, что для такого объединения существуют ограничения; успешность действий такого командования зависит от обстоятельств и от того, кто является главнокомандующим. Никогда больше он не рекомендовал объединения вооруженных сил в общенациональном масштабе.

Так как Макартур отказался прибыть на Гуам для обсуждения вопроса, а его «чувство протокола» удержало его от того, чтобы прийти к окончательному соглашению с представителями Нимица, 15 мая Нимиц вылетел в Манилу для личной встречи. Генерал принял адмирала со своей обычной любезностью и пригласил его остановиться в своем собственном жилище, особняке «Бахра» — одном из немногих пригодных для жилья, не растащенных па камни домов в истерзанном войной городе. Переговорив с Макартуром один на один, Нимиц нашел его предложения в высшей степени разумными. Они оба одобрили и подписали планы, разработанные во время предыдущих встреч и, за два дня переговоров, сумели найти решение большей части спорных вопросов. Они также заложили основы совместных действий по вторжению на Кюсю и Хонсю, главные острова.