Адмирал Сенявин

Еще не отдышавшись, Чиликин, продолжая улыбаться, смущенно развел руками… Разговаривая, они спустились к пристани. Одет Чиликин был в довольно поношенную, застиранную, но опрятную, с заплатами матросскую робу. Вскинув руку, он показал на взгорье, приглашал зайти:

— Посмотрите на житье-бытье, на мальцов моих.

— И сколько же их? — с интересом спросил адмирал.

— Мал-мал четыре.

— Да мы с тобой вровень стараемся, — расхохотался Сенявин, — а жаль, братец, меня вот катер ждет, надобно к Черной речке поспеть, а то бы зашел. — Помолчав, спросил: — И как обходишься?

— Пенсия небольшая, ну я вот прирабатываю. — Он показал на двухвесельный ялик, чуть меньше шлюпки. — Извозом занимаемся. С Северной на базар торговок, служивых на Южную или Графскую доставляем. Без отдыха, так на хлеб-соль хватает. — Чиликин кашлянул и несмело спросил: — А мы наслышаны, ваше высокбродь, что вы в Херсоне обретались?

— Так, братец, правильно. — Сенявин незаметно вздохнул. — Мне уже пора, вон молодцы заждались. — Он кивнул на гребцов, удерживающих катер у причала, вынул кошелек и протянул червонец. — Возьми, братец, не обессудь. На гостинцы для твоих пострелов. Авось как-нибудь свидимся.

Чиликин несколько смущенно, но без колебаний взял ассигнацию, сдернул фуражку, поклонился:

— Благодарствую.

Шлюпка отвалила. Сенявин приветливо помахал ему рукой…

Свидеться им больше так и не пришлось. Через три месяца Сенявин отправился к новому месту службы, на Балтику, флотским начальником главной базы флота в Ревеле.

Все семейство разместилось с трудом в большой бричке, немудреный скарб везли позади на двух телегах.

На Мекензиевых горах, у перевала, Сенявин остановил коляску, взял за руку старшего сына Николеньку, Тереза осталась с малышами. Ласковым, по-летнему теплым ветерком повеяло из простирающейся вдали Севастопольской бухты. Его дуновения расправили вымпелы кораблей на далеком рейде, донесли терпкое благоухание с отрогов бухты.

Издалека, от скрытого дымкой Херсона, пахнуло морем, потянуло духом неповторимым, ни с чем не сравнимым…

Два десятилетия отдал он этим местам.

Здесь в молодости внес свою лепту, созидая и обустраивая город и флот. Впервые прошел огонь сражений, никогда не кланялся вражеским ядрам. Испытывал превратности судьбы и наконец навсегда утвердился на капитанском мостике линейного корабля. Здесь, в этих бухтах, на кораблях и камнях Севастополя, оставлял навечно он толику самого себя, своей души…

Ревельская бухта встретила Сенявина непогодой. Свинцовые тучи беспрерывной чередой тянулись со стороны залива, задевая высокий шпиль ратуши. Порывы сильного ветра швыряли хлопья мокрого снега на мостовые узких улочек города.

Давно не бывал он в этих краях. Сам город изменился мало. Лишь за пределами старинных городских стен виднелись новые постройки ремесленников.

На рейде стояли корабли эскадры, готовясь к предстоящей зимовке во льдах. Забота о них лежала на флотском начальнике, контр-адмирале Сенявине. Хлопот предстояло немало, тем более что петербургских чиновников это не тревожило. Они были рады, что новый император Александр I довольно равнодушно взирал на флот.

Сенявин слышал об этом от брата Сергея. По пути в Ревель он останавливался у него в Петербурге. Вечером Сергей рассказывал подробности петербургской жизни за последние годы.

Мельком виделся с Мордвиновым. Он совсем устранился от морских дел. Увлекся идеями экономистов, строил планы преобразования финансов и экономики России…

Ревель недавно стал главной базой Балтийской эскадры, но только по названию. Порт и все сооружения были запущены. На ремонт требовались сотни тысяч рублей, а денег не отпускали. Первым делом Сенявин наладил кузницу, столярные, блоковые мастерские, объехал все маяки, их начали приводить в порядок. После Рождества пожаловали комиссары из Петербурга. Удивились добрым переменам в Ревельском порту. Однако пожурили Сенявина — свой-то дом можно привести в порядок первоочередно, он требует «великих починок в потолках, печах, окнах и других частях».

Едва сошел лед, начали вооружать корабли, готовить эскадру к кампании. Из Кронштадта и Петербурга то и дело наезжали посланцы, торопили. Все чаще поговаривали об отправке эскадры в дальний вояж.

С купеческими судами из Европы поступали новые известия о событиях во Франции. В конце прошлого года в соборе Нотр-Дам в Париже торжественно венчался на царство новый император Наполеон. Сотни золоченых карет с придворными, генералами, сановниками, Папой едва протискивались через несметные толпы народа, глазевшего на пышную церемонию.

Во время коронации Наполеон совершил неслыханное. Когда Папа Пий VII по ритуалу хотел короновать его большой императорской короной, Наполеон выхватил ее у него и сам надел себе на голову. Все возвращалось на круги своя — короля сменил император…

В середине июля прибыл нарочный от Чичагова — министр военных морских сил срочно вызывал Сенявина в Петербург.

Снова в Адриатику