Адмирал Спиридов

Другое новшество изменило многое вообще в линейной тактике, о чем в то время и заикаться не смели ни в каком флоте, да еще после памятной всем флотоводцам истории в 1757 году с английским адмиралом Бингом. Тот по приговору британского военно-морского суда был расстрелян за нарушение правил тактики линейного боя, хотя и победил в бою. Об этом случае, гордясь незыблемыми законами британского флота, не раз вспоминал с обычной кичливостью Эльфинстон, когда командиры кораблей объединенной эскадры заводили разговор о возможностях иной тактики. На что Спиридов неизменно отвечал младшему флагману мудрыми словами Петра Первого: «Порядки писаны, а времен и случаев нет».

Понятно, что второе новшество, предложенное адмиралом Орлову, имело элемент внезапности, ибо противник не мог разгадать его сразу. Оно позволяло объединенной эскадре выиграть лишнее время для беспрепятственного продвижения к линии баталии, какую должны были избрать к моменту встречи суда турецкого флота.

Суть маневра состояла вот в чем.

Спиридов предлагал, говоря современным языком, идти на сближение не строем фронта (что неизбежно подставило бы русские корабли под артиллерийский огонь судов противника, стоящих на якоре лагом к объединенной эскадре), а строем кильватера до определенной дистанции, и лишь тогда начать движение вдоль неприятельской линии.

Маневр был прост и не вызвал возражений у фаворита.

Орлов безоговорочно принял план Спиридова.

Действия авангарда русского флота при Чесме (в Хиосском проливе) 24 июня 1770 года (старинная гравюра)

К рассвету 24 июня суда объединенной эскадры заняли места, отведенные им в колоннах.

В начале восьмого часа на мачтовых фалах «Трех иерархов» взвился сигнал:

«Гнать на неприятеля!»

И русские корабли начали путь к месту якорной стоянки турецкого флота.

Первыми, как было условлено, шли суда авангарда: линейный корабль «Европа», за ним «Евстафий» под флагом Спиридова и замыкавший колонну линейный корабль «Три святителя». На строго установленной дистанции от них двигались корабли кордебаталии и арьергарда. Обок, чтобы при повороте прикрыть с фланга эскадру, параллельным курсом направлялись к противнику суда под командованием Ганнибала.

Противник за ночь успел подготовиться к встрече. По свидетельству Грейга, «турецкая линия баталии была превосходно устроена, расстояние между кораблями было немного более длины двух кораблей...» Неприятельские суда стояли двумя рядами-линиями: десять линейных кораблей в одном ряду, семь линейных кораблей, две каравеллы и два фрегата — в другом. Все они были обращены бортами к русской эскадре и расставлены так, что суда второй линии занимали промежутки между судами первой линии и вместе с ними могли вести огонь всем бортом. Со стороны казалось безумием намерение Спиридова действовать шестью судами авангарда (тремя линейными кораблями, фрегатом, бомбардирским кораблем и пакетботом) против этой двойной стены, перегородившей Хиосский пролив, и пробиться вдоль нее к вражескому флагману.

Взгляды всех моряков объединенной эскадры были обращены к турецкому флоту. Напряжение нарастало с каждой минутой. Тишина, еще более подчеркиваемая слабым гудением ветра в парусах, становилась невыносимой; но и это учел Спиридов, категорически приказав не вступать в перестрелку с противником до сигнала с «Евстафия». Даже приблизясь к передовой линии турецкого флота на расстояние пушечного выстрела, русские артиллеристы все еще не открывали огня.

В полном молчании, которое больше всего подействовало на моряков неприятельских кораблей, суда авангарда под всеми парусами продолжали свой путь на сближение вплотную с противником. Застыли наготове у пушек, зарядив их двойными зарядами, матросы-канониры; укрылись за высоким фальшбортом десантники, готовые к абордажному бою, с интрепелями (вроде топора с обухом в форме четырехгранного заостренного зуба, загнутого назад), несущими смерть; заняли свои места музыканты корабельного оркестра, вызванные наверх по распоряжению Спиридова; а сам адмирал стоял на возвышении шканцев, не отрывая глаза от подзорной трубы, устремленной на передовую линию вражеских судов.

У противника не хватило выдержки. Над бортами турецких кораблей, когда расстояние между ними и русским авангардом сократилось до трех кабельтовое, заклубились дымки выстрелов. Неприятельские артиллеристы начали беспорядочный обстрел русских кораблей, пытаясь остановить их пугающее движение. Тщетно. Никакое количество ядер и брандскугелей уже не могло помешать ему.

Наконец расстояние между передовой линией турецкого флота и головным кораблем русского авангарда сократилось до дистанции мушкетного выстрела. Только тогда, ровно в полдень, Спиридов приказал музыкантам:

— Играть до последнего!..

И тут же распорядился поднять сигнал:

— Начать бой с неприятелем!..

Загремели залпы двухсот с лишним пушек русского авангарда.