Адмирал Спиридов

Тщетно противник старался сбить пламя. С «Европы», «Грома» и подошедших к ним на помощь в течение получаса после начала боя линейных кораблей «Ростислав», «Не тронь меня», фрегатов «Надежда Благополучия» и «Африка» было видно, как метались турецкие моряки, стремясь унять огонь и локализовать пожар сначала на одном, затем на трех кораблях первой линии.

Наступило время пускать в ход брандеры. Ибо все внимание противника сосредоточилось на своих судах, подожженных брандскугелями.

Три брандера под командованием капитан-лейтенанта Дугдэля, лейтенанта Мекензи и мичмана Гагарина держались наготове, заслоненные корпусами фрегатов от глаз вражеских наблюдателей; четвертый подошел поближе к «Грому», чтобы принять оттуда командира — лейтенанта Ильина; до той минуты лейтенант продолжал исполнять свои обязанности на бомбардирском корабле, где командовал батареей мортир и гаубиц.

— Велите идти им с богом, — коротко обратился Спиридов к Грейгу, показывая на зажигательные суда и этим возвращая капитан-бригадиру всю полноту командования отрядом.

Грейг тотчас подал условный сигнал и распорядился прекратить обстрел противника, чтобы ненароком не угодить в какой-либо из брандеров.

На русских кораблях и фрегатах все затихло. Только вдалеке слышались разрозненные выстрелы и залпы вражеских пушек, а в паузах тишины непонятные выкрики и гомон человеческих голосов на турецких судах.

Моряки неотрывно смотрели на силуэты брандеров, скользивших под парусами по лунной дорожке в глубь внутреннего рейда. За каждым из зажигательных судов волочилась на длинном буксире гребная шлюпка, в которую должна была перебраться команда брандера, закончив свое дело.

Должна была... Всякий человек на судах объединенной эскадры, один за другим присоединившихся к отряду Грейга — Спиридова, сознавал, что люди брандеров шли на смертельный риск. Не успел, например, брандер Дугдэля пройти и половину расстояния, разделявшего русские корабли и первую линию турецкого флота, как был замечен противником. Наперерез брандеру устремились две галеры. Стало ясно, что они перехватят его.

Поняв, что не справится с ними, Дугдэль скомандовал матросам прыгать за борт и плыть к шлюпке, шедшей на буксире, а сам кинулся поджигать брандер.

Начиненный горючими веществами, пропитанный скипидаром, пловучий снаряд взорвался почти мгновенно. Канонир Нестеров, остававшийся на брандере вместе с командиром, успел подхватить обожженного, раненного в ноги Дугдэля, держа его, бросился в бухту и поплыл к шлюпке.

Турецкие галеры метнулись прочь от места взрыва, и команда брандера, беспрепятственно подобрав Дугдэля и Нестерова в шлюпку, пригребла к борту линейного корабля «Три иерарха», только-только вошедшего на внутренний рейд.

Вторым предпринял атаку брандер под командованием лейтенанта Мекензи. Ему удалось достигнуть первой линии неприятельских судов, но его из-за неудачного маневра прижало к борту уже горевшего турецкого корабля, на который попали пылавшие обломки рангоута соседнего судна. И все же команда брандера успела покинуть его и благополучно возвратиться к месту якорной стоянки судов объединенной эскадры.

Подошла очередь третьего зажигательного судна, командование которым принял лейтенант Ильин. Неудача, постигшая Дугдэля и Мекензи, так подействовала на Грейга, что он не удержался и крикнул Ильину, когда тот вел свой брандер мимо «Ростислава»:

— Ни под каким видом не зажигайте, пока не сцепитесь с неприятелем!..

Капитан-бригадир мог и не напутствовать этим именно Ильина, боевые качества которого хорошо знали на эскадре. Из всех офицеров, вызвавшихся на рискованное дело, тридцатидвухлетний лейтенант Дмитрий Сергеевич Ильин оказался самым неустрашимым и хладнокровным.

К моменту выхода третьего брандера в атаку противник, некоторое время ошеломленный пожарами, возобновил ураганный артиллерийский обстрел русских кораблей. Грейг был вынужден отменить свой приказ о прекращении стрельбы по неприятельским судам.

И тогда третий брандер очутился меж двух огней.

Тем не менее Ильин прорвался к цели. Он подвел свое суденышко вплотную к борту 84-пушечного турецкого корабля, удивляясь тому, что противник даже не попытался расстрелять брандер. Поведение экипажа корабля было непонятным. Турки словно не представляли себе, какая опасность для них таилась в действиях команды зажигательного судна.

Русские матросы делали свое дело, будто на учении: крепко-накрепко прицепили брандер крючьями к выступам борта вражеского корабля, затем подтянули вплотную к брандеру шлюпку, спустились в нее...

Только тогда Ильин поджег брандер и спрыгнул с него вслед за матросами.

Все это происходило на глазах у множества моряков обеих сторон.

Пламя, охватившее брандер, уже вздымалось к фальшборту и рангоуту вражеского корабля, а сотни людей на палубе последнего в оцепенении смотрели на огонь, не предпринимая никаких мер для того, чтобы предотвратить катастрофу.