Адмиральский эффект. Рассказы

На новоселье было весело и не слишком шумно. Сам собой организовался тот праздничный уют, что присущ компаниям крепким, связанным долгими уважительно-дружескими отношениями сплоченного военного коллектива. Хозяйский кот Мейсон, ответственно выполнивший задание первым пересечь квартирный порог и накормленный за это добрым килограммом разных мясо-колбасных вкусностей, заслуженно дрых на кухне, подальше от любителей почесать-погладить-потормошить. После очередной части здравиц и тостов, завершенной лестничным перекуром, жены подсели ближе к счастливой хозяйке с твердой решимостью поделиться собственным вариантом организации домашнего очага, не забывая при этом телепатически контролировать употребление своими ненаглядными горячительных напитков. Военно-морские мужья стоически переносили такое проявление любви и заботы, вовсю отдавшись любимому делу – травле баек. Заслуженным лидером, разумеется, был наш знакомый, Артемьич.

– Вот вы, карасики, – Артемьич смущенно закхекал, – извините, товарищ командир, это я не про вас…

Кэп, улыбаясь, кивнул, и рассказчик облегченно продолжил:

– Так вот, служивые, многие из вас пришли в Вооруженные Силы уже в двухтысячных, и не то, что времена советские, а и капитальный бардак девяностых знаете смутно. И не имеете понятия о той страшной и неумолимой силе, которая была некогда в одних с нами вооруженных рядах. Называлась она «воины-строители», и представлена была легендарным теперь стройбатом. В ремесле своем были они иногда неожиданно инициативны и смелы. Вот взять эту Лехину новую квартиру: где обои нужно переклеить, где чего подкрасить. Леха вон бурчал уже, мол, строители-разгильдяи, можно было и покачественней делать. Так я на это скажу – не видали вы удивительных итогов работы военных строителей. Нет, врать не буду, спецобъекты всякие, чтоб бетоном толщиной в два метра, или еще что наподобие строили на совесть, наверное. Однако с жилыми домами бывало всякое.

Сделав многозначительную паузу, Артемьич поискал глазами драгоценную супругу. Убедившись, что внимание ее, как и всей женской половины, полностью захватил рассказ молодой хозяйки о глобальных планах сооружения дамского рая на территории отдельно взятой кухни, движением густых бровей дал знак. «За наших любимых!» – мгновенно сориентировался хозяин. Выпив вместе со всеми и примиряюще улыбнувшись в ответ на суровый, как Устав гарнизонной и караульной службы, взгляд жены, Артемьич продолжил:

– Как-то во времена службы в черноморском Севастополе пригласил меня в гости сослуживец, офицер-морпех. Тогда в Казачьей бухте, район так называется, новые дома построили. И вот: чуть припоздал я, захожу, гости уже в сборе. Ну, хозяин меня в гостиную провожает, погоди, говорит, счас из кухни табуретку принесу, присядешь. А я гляжу – так вот же табурет, у двери балконной, давай, мол, его и возьмем, а то стоит, мешает. Ага, возьмем, этак криво усмехается хозяин. Ты ж у меня в гостях впервой, не в курсе еще. Значит, слушай инструктаж: эту табуретку не брать, от двери ее не убирать, на балкон ни в коем случае не выходить! Меня любопытство заело, а что ж там у тебя такого секретного, спрашиваю? Да нет ничего, отвечает, вот сам посмотри, только осторожно.

Гляжу сквозь стекло – так и правда нет ничего, ага. То есть совсем ничего, в том числе и балкона. Просто дверь в стене. На четвертом этаже. Я потом специально с улицы сходил, полюбовался. Пятиэтажка, торцевая стена глухая. И единственная дверь в ней на четвертом этаже. Неожиданно и свежо так смотрится. Конечно, военные строили. Валерка (так хозяина звали) еще потом жаловался, что уже двоих любителей покурить едва успел за шиворот поймать, чуть не улетели. Потом, конечно, проем заложили кирпичом.

Еще один домик-пятиэтажку в том же Севастополе, только уже в другом месте построили без нескольких балконов. Что характерно, двери имелись везде. А самих балконов то ли не хватило на всех, то ли в эти безбалконные квартиры каких-нибудь отстающих в боевой и политической подготовке планировалось заселить? Своих тайн суровые военные строители не выдавали никому.

Однако, скажу я вам, – голос Артемьича приобрел некоторую торжественность, – еще один случай показал, что эти ребята могли подходить к делу и с большей долей самобытности и неординарности.

Старший мичман отпил минералки.