Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии

Что касается его учебы, то здесь все достаточно прозрачно. Уже на первом году средней школы он успевал настолько плохо, что вынужден был остаться на второй год. Затем каждый год он сдавал дополнительные экзамены, чтобы быть допущенным в следующий класс. А в конце третьего года обучения в Линце его перевели в следующий класс лишь с условием, что после этого он покинет школу. В результате он перешел в школу в Штейре, но в конце четвертого года обучения решил, что не будет учиться еще год, чтобы закончить Realschule. Весьма символичен случай, который произошел в конце его последнего школьного года. Получив табель с оценками, он пошел с одноклассниками выпить вина, а вернувшись домой, обнаружил, что потерял документ. Пока он размышлял, какое придумать оправдание, его вызвали к директору школы. Оказалось, что табель был найден на улице: он использовал его в качестве туалетной бумаги. Даже если допустить, что он был более или менее пьян, нельзя не отметить, что такое поведение является символом его ненависти и презрения к школе.

Есть вполне очевидные объяснения неудач Гитлера в средней школе. В начальной школе он был отличником. Интеллект выше среднего, определенный талант и хорошо подвешенный язык позволяли ему удерживаться в этой роли без особого труда. В средней школе ситуация оказалась иной. Интеллект его одноклассников был здесь в среднем выше, чем в начальной школе. Учителя и знали, и требовали больше. Кроме того, на них не производил впечатления социальный статус родителей Гитлера, так как здесь был иной контингент учащихся. Короче говоря, чтобы успевать в средней школе, надо было по-настоящему работать, — не то чтобы до седьмого пота, но все-таки значительно больше, чем привык, хотел и мог юный Гитлер. Для этого в высшей степени нарциссического мальчика, без труда ходившего в отличниках в начальной школе, новая ситуация оказалась шокирующей. Это была проверка на прочность его нарциссической линии поведения и демонстрация того, что реальность подчас бывает непослушной.

У многих детей при переходе из начальной школы в среднюю возникают такого рода проблемы. Обычно они заставляют ребенка менять свое поведение, преодолевать в определенной мере инфантильные установки, учиться делать усилия. На Гитлера эта ситуация подействовала прямо противоположным образом. Вместо того, чтобы сделать шаг, приближающий его к реальности, он, наоборот, отстранился, ушел еще глубже в мир фантазии и стал уклоняться от контактов с людьми.

Если бы неудачи в школе были действительно связаны с тем, что изучаемые предметы оказались для него неинтересны, он бы сосредоточил усилия на тех занятиях, которые его волновали. Однако он плохо успевал даже по немецкой истории, предмету, вызывавшему у него неподдельный энтузиазм. Хорошие оценки он получал только по рисованию, но у него был несомненный талант и поэтому ему не приходилось прикладывать здесь усилий. Позднее он оказался не способен упорно работать в области, которая, пожалуй, интересовала его более всего, — в архитектуре. Он мог совершать усилия только эпизодически, импульсивно, под давлением неотложных потребностей или страстей. Но мы еще вернемся к теме неспособности Гитлера к систематическому труду. Здесь она упомянута с единственной целью — показать, что его неудачи в средней школе объяснялись отнюдь не «художественными наклонностями».

На протяжении всех этих лет Гитлер все дальше уходил от реальности. Он не испытывал никакого интереса к окружавшим его людям — отцу, матери, братьям, сестре. Он общался с ними лишь в той мере, в какой этого требовало его стремление быть предоставленным самому себе, но эмоционально он был от них далек. Единственное, что вызывало у него устойчивый и страстный интерес, это игры с другими ребятами в войну, в которых он был заводилой и лидером. Но если для мальчика девяти, десяти и даже одиннадцати лет это было в порядке вещей, то для ученика средней школы участие в таких играх приобретало уже странный оттенок. Характерен случай, который произошел во время его конфирмации в возрасте пятнадцати лет. Один родственник устроил по этому поводу застолье, но Гитлер был явно не в духе, держался неприветливо и, как только смог вырваться из-за стола, тотчас убежал играть в войну.