Адские ныряльщики

Тим засмеялся, но звук собственного смеха так удивил его, что он тут же замолчал. Лейла улыбнулась еще шире.

– Вот так-то. Надеюсь, он хотя бы на некоторое время отстанет от нас.

Тин в замешательстве потер лоб и украдкой посмотрел на девочку.

– Лейла…

– Что? – спросила она.

– Почему ты со мной дружишь?

Она пожала плечами.

– Потому что ты мне нужен. Ты умный. И забавный, если тебя разговорить. К тому же… мне всегда хотелось иметь брата.

Тин улыбнулся.

– Спасибо. Думаю, мне тоже всегда хотелось сестру.

– Супер! Тогда можно считать, что мы сводные брат и сестра. А теперь вперед! Мне хочется печенья до того, как они щелкнут выключателем.

Они пошли по коридору, заполненному потоком разноцветных комбинезонов. Лейла пробиралась сквозь толпу, Тин старался не отставать. Лейла была стройной и быстрой, из нее получился бы отличный хеллдайвер.

– Смотри, – сказала она, остановившись на перекрестке, где сходились три коридора, и показала ему на тех, кто ждал раздачу продуктовых пайков.

В толпе прохаживались четверо полицейских в сером – в форме, которую они надевали, когда на корабле происходили беспорядки. Их лица были скрыты за зеркальными щитками шлемов, в руках они сжимали дубинки, взмахивая ими каждый раз, когда кто-нибудь с нижних палуб начинал слишком шуметь.

– Мне повезло, что мама работает инженером, – прошептала Лейла. – Я бы не смогла ждать, как эти люди.

Внимание Тина привлекла женщина в выцветшем коричневом комбинезоне, с пустым пакетом под мышкой. Дежурный офицер, раздававший пайки, бросил взгляд на нее и двух девочек лет четырех или пяти, которые прятались за ее спиной. Та, что поменьше, почесала нос. Когда Тин увидел у нее над правым веком опухоль размером с вишню, у него оборвалось сердце. Уродства у детей с нижних палуб были обычным делом, но каждый раз, когда он это видел, у него что-то сжималось в груди.

Дежурный офицер заглянул в планшет с зажимом, сделал пометку ручкой, повернулся к другому рабочему, стоявшему у корзин со свежими продуктами и сказал:

– Две картофелины, три помидора, три порции шпината.

– И все? – возмутилась женщина, протягивая пакет. – Но ведь этого даже на день не хватит!

Девочка перехватила взгляд Тина, и он отвернулся. Ему было стыдно. Как и Лейла, он был ребенком привилегированных родителей. Они оба не знали, что такое настоящий голод или каково жить с уродством и болью. Он всегда ложился спать сытым, а этим людям приходилось драться за объедки. Куда ни посмотри, повсюду впалые щеки и отчаявшиеся глаза.

– Идем, – сказал Тин.

Лейла схватила его за руку, они пошли дальше, влились в поток пешеходов и дошли до базара.

– У кого будем покупать? – спросил он.

Лейла покачала головой.

– Не знаю. Мама сказала, что какой-то торговец лапшой продает печенье по три кредита за штуку.

– Спорим, я знаю, кого она имела в виду?

Когда они проходили мимо, продавцы на все лады расхваливали свой товар. Некоторые покупатели останавливались и предлагали в обмен мыло или что-нибудь, сделанное своими руками. Тин их не замечал, пока не увидел женщину из очереди за пайками и двух ее девочек.

Та, у которой над глазом была опухоль, тянула мать за рукав и ныла:

– Мам, я хочу есть…

Женщина не ответила и лишь подтолкнула детей к какой-то палатке. Потом сунула руку в пакет, протянула торговцу картофелину и получила взамен небольшой пакет. Тин остановился, ладонь Лейлы выскользнула из его руки. При нем и раньше меняли пайки на наркотики, но он впервые видел, чтобы это делала мать.

– Что случилось? – спросила Лейла.

Тин не ответил. Увидев на палатке нарисованного дракона, он подошел и постучал по прилавку. Хозяин повернулся и оглядел толпу.

– Я здесь, внизу, – сказал Тин и еще раз стукнул по стойке.

Дом опустил глаза и улыбнулся.

– А, Тин. Рад видеть тебя, дружок. Я как раз собрался закрывать, скоро свет погасят. А вам, ребята, разве не пора уже лежать в кроватке?

– Мы тут мимо проходили, – ответил Тин, положил руки на прилавок и перешел на шепот, – но случайно услышали, что у вас может быть печенье.

– Услышали, говоришь?

Тин кивнул.

– Печенье у меня и правда было, – ответил Дом, – но быстро закончилось.

– Ну что ж, тогда, наверное, зайдем в другой раз, – вздохнул Тин.

– Погоди, – сказал Дом.

Затем скрылся в своей коморке и тут же вернулся, держа что-то в каждом кулаке.

– Может, что-то еще осталось, но вам придется сыграть со мной.

Лейла подошла ближе и внимательно посмотрела на его руки.

– Я выбираю…

– Выбирай с умом, – улыбнулся Дом.

– В левой руке.

Но когда он уже собрался раскрыть ладонь, она тряхнула головой и сказала:

– Ой, нет, в правой.

Дом раскрыл правую ладонь, и в ней оказались два треугольных печенья.

– Сколько? – спросила она.

Он бросил быстрый взгляд через плечо и сунул ей печенье.

– Бесплатно, только жене моей ничего не говорите.

Тин поднял бровь и посмотрел на Дома. Бесплатно никто никому ничего не давал. Это слово почти утратило свое значение.

– Вы уверены? – спросила Лейла.

– Да. А теперь берите скорее, пока она не вернулась.

– Спасибо!

Девочка взяла еще теплое печенье и протянула одно Тину.

– Дом, вы лучше всех! – улыбнулся Тин.