Адские тени

– Однако София слишком долго не могла зачать дитя. Вашей матери пришлось подпитывать Аза своей жизненной силой, а свою продлевать с помощью древних обрядов и темной магии. Да, София уподобилась старшей сестре, но, насколько мне известно, она никогда не убивала ради сердец, а забирала необходимые для обряда элементы у уже почивших людей, – Кайлан резко поник. – Брат провел в плену практически век, поплатившись за не очерствевшую за вечность душу. София думала, что сможет пожертвовать ребенком ради любимого, что окропит кровью младенца проход в ад и распечатает источник демонической силы, которая восстановит Азазеля. Но в конечном итоге не смогла принести дочь в жертву древней магии. Обряд требовал слишком многого, и маленький ребенок просто не пережил бы его… Поэтому София решила подождать, пока ты подрастешь и наберешься сил. Только время – роскошь, которой у нее не было. Твоя мама тянула, сколько могла, но Аз умирал, забирая из нее с каждым днем все больше жизни, и в какой-то момент ей перестали помогать даже сердца. Спустя столько лет страданий и плена мой брат наконец погиб, забрав с собой возлюбленную…

Я протянула руки к огню, чтобы согреться от всепожирающего озноба. Малюсенький всполох ужалил ладонь, и этой мимолетной боли, которая стала последней каплей в сдерживаемом океане эмоций, хватило, чтобы разрыдаться.

Я плакала навзрыд, жалея себя и нелегкую судьбу матери. Слезы, смешиваясь с сурьмой, текли по ладоням, в которых я прятала лицо, но меня никто не успокаивал. Не гладил по волосам или не притягивал к груди. Я даже перестала слышать дыхание Кайлана, который сидел в кресле недалеко от камина. Мне необходимо было выплакаться, принять правду и прогнать с горькими слезами все, что наболело внутри, и Селье это знал. Он не был похож на мужчину, который станет утирать мои слезы белым платком и баюкать в руках, приговаривая, что все хорошо. Кайлан даровал возможность смирения. Принятие реальности через муку, не желая приглушать ласками чувства, которые закаляют характер.

Сколько просидела, содрогаясь в рыданиях, я не знала, но в какой-то момент столовую снова наполнил запах табака и звук вскрываемой бутылки с игристым вином. Я погибала в своей неутолимой агонии, а Кайлан заново переживал свою.

Тайн и неразберих осталось предостаточно, но я была благодарна Селье за то, что он хотя бы решился раскрыть правду моего рождения. Да и своего тоже.

Перебивая горькие слезы, взыграло любопытство, и я едва слышно спросила:

– Сколько вам лет?

– Не знаю. Я, как преисподняя, просто существую. У меня не было детства, я появился из тьмы мироздания. – Я вновь опешила и, утерев рукавом платья слезы, взглянула на Кайлана через плечо. Как я и предполагала, он вновь раскуривал трубку и болтал вино в бокале. – Не пытайтесь понять, Адель. Зарождение жизни, как и ее угасание, берет начало в материи света и тьмы, и я тот, кто воплотил в себе последнее.

Я прислушалась к совету. Голова чувствовалась настолько тяжелой, что очередные философские рассуждения расплавили бы уставший мозг даже без демонической магии. Шмыгнув носом, я наконец поняла, что сидела около широко расставленных ног Кайлана, как послушная собачонка, и глупо пялилась на него.

– Боитесь меня или ненавидите? – вдруг спросил он и, отложив трубку, подался торсом вперед. Его глаза загорелись золотом, несмотря на растрепанный вид и раскрасневшиеся от рыданий щеки, он любовался мной.

– И то, и другое, – призналась я.

Невозможно не трусить перед Принцем Ада, но я не боялась до такой степени, чтобы все бросить и отказаться от него. Да, я ненавидела Кайлана за страдания, которые он и его братья принесли Абраксу и моей семье, но, опять-таки, не больше Елены или матери, которые с рождения распоряжались моей судьбой в угоду пороку.

– Вы хотите уйти? – задавая этот вопрос, Кайлан поджал нижнюю губу, опасаясь моего ответа.

– А вы отпустите? Теперь, когда мне все известно? – Я полностью развернулась к Селье и, ожидая ответа, наклонила голову вбок.

– Ни за что, – отозвался он, и почему-то его непоколебимая уверенность ускорила мой пульс. – Но вы не пленница, Адель. Я не позволю вам вернуться в Абракс по объективным причинам, которые вы узнали сегодня, и не только, однако это не значит, что я надену на вас кандалы, – он хитро ухмыльнулся. – Только если вы сами об этом не попросите…

Я не позволила отойти от темы раскрытия тайн, и пока Кайлан был расположен к разговору, уточнила:

– Почему вы не хотите, чтобы я называла вас по имени… хм… настоящему имени?

– Я оставил его в прошлом, а с вами хочу разделить будущее, – очередное признание, от которого стало тяжело дышать.

Кайлан свесил руки между ног и наклонился еще ближе. Наши лица разделяло не больше пяти дюймов – расстояние, готовое полыхнуть в одночасье, стоило только сверкнуть искре.

– Будете моей, Адель?