Адвокат киллера

Я делаю два шага назад. Приземляюсь на стул. Не нравится мне этот тон, да и улыбка сбежала с его лица.

– Что-то случилось?

– Ты говорила с адвокатом, после того как я ушел? – спрашивает, массируя брови.

– Ам…

– Отвечай честно, Эмилия, – указывает на меня пальцем. – Я вижу и слышу, когда ты лжешь, даже не пробуй.

– Я попросила его оставить меня. И все.

Виктор вздыхает со стоном: так, будто ему сейчас придется учить собак чтению.

– О лаборатории говорили?

Видя раздражение мужчины, спешу оправдаться:

– Нет. Я лишь хотела…

– Чего? – перебивает он, стуча пальцами по столешнице. – Услышать, что вреда не причинит? Он ведь сказал это, да? Конечно, сказал, что еще ему говорить? А ты поверила?

– Я не знаю, во что верить, – честно признаюсь, опуская голову.

За спиной Шестирко бурлит электрический чайник. Несколько раз кидаю на мужчину взгляд. Он беспрерывно гипнотизирует меня, а через минуту садится рядом, подвигая стул так близко, что упирается своими коленями в мои. Золотые радужки блестят в утренних лучах солнца, словно две монеты. Чувствую его парфюм с нотками грейпфрута и мха.

Раздается телефонный звонок, и Виктор с фырчаньем отвечает собеседнику:

– Ну что еще?! – Пять секунд закатывания глаз к потолку. – Я сейчас с ней, ясно? В управление не повезу, сам поговорю, чтобы ребенок не нервничал. Все. Отстань!

И сбрасывает звонок.

– Виктор, – едва слышно произношу, сжимая край футболки, – что происходит? Я не понимаю.

– Сегодня опера устроили обыск в доме у моря. Знаешь, что они там нашли? Ни черта! Кто-то вычистил дом вместе с лабораторией. До основания. Буквально хлоркой выдраили! Ничего не осталось. Ноль.

– Как же…

– А я собирался у тебя спросить. – Он откидывается на стуле. – Двум людям это не под силу. Там целая команда работала.

Шестирко встает, до того цветисто чертыхаясь, что я вжимаю голову в плечи, словно это я всю ночь вычищала лабораторию.

– Глеба вызвали на допрос. Но против него нет ни одной улики. Ни одной. Сидел весь из себя не понимающий, что от него хотят.

Я ловлю образ Глеба, так взбесивший Виктора. Молчаливый, непробиваемый и презрительный, сверкающий серо-голубыми глазами на допрашивающих его оперативников.

– В общем, беловласку отпустили.

– Что? – ужасаюсь я.

– Кстати, интересный момент. – Виктор заливает чайный пакет кипятком. – Глеб выглядел так, будто его грузовик переехал.

– В смысле?

– Его кто-то избил.

Виктор разрывает обертку черного шоколада и разламывает его с такой силой, с какой бы сломал челюсть Глебу.

– Кто?

Шестирко странно на меня оглядывается, подходит, ставит чай и кладет плитку шоколада. Садится, подпирая кулаком голову.

– Ты спишь с Чацким? Насколько все серьезно? – бесцеремонно спрашивает, отламывая кусок шоколада и протягивая мне.

– А тебе не кажется, что это личное? – утыкаюсь носом в кружку.

– Открывай рот, – Виктор тычет мне шоколадом в лицо. – Глотай. И отвечай на вопрос.

– Это личное! – Я выбиваю шоколад из его руки.

– Нет. Личное – это если я спрошу, с каким лицом он кончает, какой длины его член или в каких позах ты любишь заниматься сексом. А я спрашиваю по делу. Чувствуешь разницу?

– У нас всего один раз… было.

– То есть вчера? Где? Во сколько?

– Прекрати!

– Солнце, я обеспечил тебе иммунитет, теперь ты официально под защитой структур. А главное – под моей личной. Будь добра, хоть немного мне помоги. Я прошу лишь честности.

– Господи, меня точно убьют, – никну я.

– Кто? Глеб? Не станет он. Угрожать, может, да. Но не нападет. Кишка тонка, слишком палевно. А у нас, в свою очередь, нет доказательств. Влипли не меньше. Ведь с этого дня убийца станет куда осторожнее, если он не полный кретин, а он не кретин.

Я моргаю. После слов Шестирко с плеч падает многотонный груз. Радоваться рано, однако я уверена, что его слова абсолютно логичны. Никто сейчас меня не тронет. Это будет необдуманно.

– Я благодарна за помощь. Но что вы от меня хотите?

– Глеб не сунется. А вот Леонид… – Виктор накручивает на палец мой локон. – Он выйдет на тебя. Без сомнений. Вопрос в том, что ты ему скажешь?

– Ничего, – отодвигаюсь подальше. – Я не стану с ним говорить.

– Почему?

– Он мерзавец!

– Но ты ведь выбрала его объектом страсти. Спала с ним.

– Мой бывший, который меня чуть не изнасиловал, и недельная рыба в холодильнике – тоже были моим выбором. Хреновым выбором. Выбирать я не умею. И нечего здесь мусолить.

Виктор в размышлениях жует шоколад и отхлебывает мой чай, хотя его стоит рядом.

– Есть другое предложение, – заявляет он и гладит прибежавшего шпица. – Ты выслушаешь Чацкого и продолжишь общение с ним.

– Ты спятил? – не сдерживаюсь я.

– Да брось. В тебе есть детективный азарт.

Я полыхаю гневом из-за его тихого смеха.

– Глеб. Хотел. Убить меня!

– Ты не хочешь отомстить?

– Я хочу, чтобы меня оставили в покое!

– А как же будущее? Карьера? Чего ты хочешь от жизни? Если поможешь, это будет отличное начало, а? Девочка, которая, будучи студенткой, смогла раскрыть таинственную личность убийцы, которого не могли поймать десять лет.

– Вы хотите, чтобы я вошла в доверие? Чтобы была стукачом?!

– Назовем это… следственной игрой.