Адвокат Перри Мейсон. Дело о позолоченной лилии. Дело о длинноногих манекенщицах

— Младший в этом большой специалист. Этих симпатичных… Только он очень беспокойный, эмоционально неустойчивый. Год назад сходил с ума от Евы Эллиот, хотел жениться на ней, потом вдруг почему-то поостыл. Мне стало жаль Еву, и я взял ее на работу после ухода Мэри. Тогда младший уже бегал за Стефани Фолкнер. Тебе, может, неизвестно, но в то время я заинтересовался корпорацией Фолкнеров.

Еще шесть месяцев назад я считал, что Стефани войдет в наше семейство, и, черт возьми, очень хотел, чтобы так и было. Какая прекрасная, разумная девушка! Она могла бы обуздать младшего.

Но, может, он теперь утихомирится. Женитьба — вот чего ему не хватало. Слишком уж он импульсивный. Впрочем, черт возьми, как быть с Кассельманом?

— Давай поговорим со Стефани Фолкнер, — предложил адвокат.

— А не поздно?

— Можно выяснить, — ответил Мейсон. — Делла, позвони Стефани Фолкнер в комплекс «Полярная звезда» и спроси, не примет ли она нас сейчас. Не говори, что мистер Гарвин у меня. Просто скажи, что нам хотелось бы поговорить с ней.

— Мне ехать с вами? — спросила Делла.

Мейсон кивнул.

— Может быть, придется оформить кое-какие бумаги.

Делла пошла звонить Стефани.

— Господи! Какое счастье иметь толкового секретаря! — воскликнул Гарвин. — Как мне не хватает Мэри Арден!

— То есть Мэри Барлоу, — поправил его Мейсон.

Гарвин нахмурился.

— Следовало бы издать закон, запрещающий секретаршам вступать в брак. Черт возьми, Мейсон, знаешь, она ни разу не зашла ко мне после замужества! Как можно так!

— Ты в этом уверен?

— Не заходила. Отлично знаю! Я ни разу не видел ее. Хотя бы позвонила.

— К твоему сведению, Гомер, она заходила дважды, но ее так встретили в приемной, что она решила больше не появляться, расценив это как соответствующий намек с твоей стороны.

— Ты хочешь сказать, что Ева Эллиот встала на ее пути? — недоверчиво спросил Гарвин.

— Вот именно. Ева сказала Мэри, что ты занят, и даже не стала докладывать по селектору.

— Ну и ну… Да, теперь, пожалуй, у меня будет легче на душе.

— Легче?

— Ну да, — продолжал Гарвин. — Я уволил Еву Эллиот сегодня вечером. Вернувшись в контору, я спросил, какого черта она не сообщила тебе, где я нахожусь. Она в ответ — «согласно устным распоряжениям, ей было поручено отвечать, что я отбыл в неизвестном направлении». Эта девица просто помешана на театральности и драматизирует все, чем бы она ни занималась, точно так, как это могла бы сделать какая-нибудь кинозвезда. Ты не поверишь, Перри, но она смотрит все кинофильмы, в которых хотя бы мелькнет секретарша. Она досконально изучила голливудские штампы секретарши и изо всех сил старается соответствовать этому стандарту. В общем, это тот самый случай, когда плохая актриса подражает хорошей, которая, в свою очередь, делает все возможное, чтобы воплотить тот образ секретарши, что возник у голливудского режиссера. Так что я в конце концов просто устал от всего этого.

В этот момент вошла Делла Стрит и доложила:

— Мисс Фолкнер уже ждет нас.

— Что ж, поехали, — сказал Мейсон, вставая.

Глава 7

Стефани Фолкнер открыла дверь, впуская гостей.

— Хэлло, мистер Мейсон, хэлло, мисс Стрит! О, Гомер!

— Да вот, я тоже навязался, Стефани.

Она протянула ему обе руки.

— Поздравляю! Вы уже видели ее?

— Нет еще. Я ведь только что вернулся из Лас-Вегаса. Полно дел.

— Вы полюбите ее, Гомер. Мы вместе работали в Лас-Вегасе. Она милочка… Да что же вы стоите! Проходите.

Она провела их в уютную комнату.

— Что-нибудь выпьете?

— Нет, спасибо, — ответил Гарвин. — Мы по делу.

— О! — По ее лицу пробежала тень.

— Хочу вам все объяснить с самого начала, Стефани. Это касается вашего отца. Будет лучше, если вы сразу все узнаете.

— Я слушаю.

— Как я уже говорил, по делам я очутился в Лас-Вегасе.

— Понятно.

— Я не располагаю — пока не располагаю — достаточно вескими уликами, чтобы обращаться в полицию, однако вашего отца убил не кто иной, как Джордж Кас-сельман.

— Понятно, — повторила Стефани. — Ее лицо стало каменным, но она тут же взяла себя в руки. — Жаль, что я не знала об этом раньше.

— А теперь о деле. Я ведь приобрел акции этой корпорации в надежде, что вы войдете в нашу семью. Мне хотелось помочь вам. Теперь нет никакого смысла оставлять все как есть. Мотель мал и нерентабелен, а синдикату он нужен для того, чтобы на его месте выстроить новое большое здание, которое приносило бы большой доход. Так что самое время избавиться от мотеля.

— Да, — согласилась она. — Мне тоже так кажется. Пора продать его и пустить здесь корни.

— Думаю, — продолжал Гарвин, — что Кассельман настоящий проходимец. Очень сомневаюсь, чтобы он действительно представлял этот синдикат. По-моему, он действует на свой страх и риск, и как владельца этой собственности его очень устроил бы синдикат. Так вот, я хочу сам обратиться к синдикату и узнать, что они максимально могут предложить, а для этого я должен четко знать, сколько вы хотите получить за свои акции.

— Кассельман предложил мне тридцать тысяч, и я, конечно, соглашусь, если мне не предложат ничего лучшего, хотя, как мне кажется, это не настоящая цена.

— Какая сумма вас устроит?

— Любая больше этой.