Адвокат Секса

В такой кровати, наверное, приятно спать, чувствуя, как она легонько покачивается. К тому же напротив кровати на стене висела картина, на которой был изображён океан, но не тот внушающий страх открытый океан, переживающий сильный шторм, как на незавершённой работе Джессики «Женская дружба», а тихий спокойный океан, над которым светит солнце и летают чайки, и где-то вдалеке можно различить смутный силуэт корабля под парусами. Красиво! Да и на душе от лицезрения такой картины сразу становится спокойно. Но самое главное — конечно, кровать, которая напоминает лодку, колыбель и гамак одновременно.

Розмари с улыбкой обернулась к Джессике.

— Думаю, в такой шикарной постели, которая укачивает не хуже колыбели, ты, Джесс, не испытываешь проблем с бессонницей?

Мисс Кэмпбелл живо откликнулась на шутку, предложив со своей стороны:

— Хочешь, Мари, испытать действие кровати на себе?

27. Я сошла с ума…

Миссис Брукс подхватила идею и даже занесла одну ногу над двухступенчатой лесенкой, которая вела к необычной кровати, но потом вдруг засомневалась и отступила в сторонку. Но Джессика легонько подтолкнула её обратно. Розмари поднялась, отвела руками ширму, сшитую в виде парусов, и восхитилась ещё больше, ведь убранство постели выглядело по-королевски! Пышная белоснежная перина, пышные подушки, шёлковые белые простыни, и всё это щедро украшено по краям дорогими кружевами. Миссис Брукс вынуждена была себе признаться, что её собственная спальня в сравнении с уютным уголком мисс Кэмпбелл смотрится намного бледнее. Бельё-то у неё тоже белого цвета, но — хлопчатобумажное и без кружев, а матрас — самый обычный. По-хорошему, Мари пора обновить свою спальню.

А ведь она так гордилась их мебелью, которая прямо дышала стариной, навевая Розмари приятные мысли, будто их семья проживает в замке! Хотя если бы Мари проявила немного фантазии и обустроила спальню поинтереснее, сделав акцент на деталях, возможно, и их интимная жизнь с Бенджамином не была такой пресной.

Видя, что её гостья не решается прилечь в кровать, заправленную ослепительно-белым, хрустящим бельём, мисс Кэмпбелл ступила внутрь кровати-лодки первой и с ободряющей улыбкой втянула туда же миссис Брукс. Кровать, подвешенная на цепях, покачнулась. Мари испуганно присела, а Джессика как ни в чём не бывало улеглась, подложив руки под голову, и позвала подругу:

— Ложись, моя девочка? Я хочу, чтобы ты сама убедилась, как тут хорошо.

Смущаясь и краснея, Розмари легла рядом с Джессикой. Кровать-лодка оказалась весьма просторной. Женщины разместились свободно и между ними даже осталось ещё немного места. Заметив это, Джессика пододвинулась поближе к Розмари, а её рука легла на грудь миссис Брукс. Мари вздрогнула. После слов мисс Кэмпбелл, будто она занимается любовью с куклой по имени Грета, у миссис Брукс появилось подозрение, что её новая знакомая в любви предпочитает женщин, но потом она выбросила эту мысль из головы, посчитав, что со стороны Джесс это была просто шутка. Ведь всем известно, что творческие люди нередко отличаются неординарными взглядами и поведением. Наверное, Джессика, зная об этом, захотела ради шутки поддержать репутацию художников, решила Мари. Однако на всякий случай она попыталась отодвинуться подальше, но хозяйка необычной спальни не дала ей это сделать, а уверенным и быстрым движением расстегнула голубую блузку своей гостьи.

Розмари как будто парализовало. Она не только не могла пошевелить рукой или хотя бы пальцами, но у неё внезапно пропал голос. В свою очередь, мисс Кэмпбелл приняла такое поведение миссис Брукс, как знак согласия и поощрения на дальнейшие действия. Кровать-лодка закачалась, как во время неистового шторма на море. Мисс Кэмпбелл желала любви немедленно и бросилась на свою нечаянную жертву, обрушив на неё всю нерастраченную ею энергию. Ведь все художники, под которыми в данном случае подразумеваются люди творческих профессий, направляют энергию либо в творчество, либо — в секс.

Мари даже опомниться не успела, как оказалась топлесс в постели, а в следующий миг Джессика оказалась на ней сверху, покрывая пылающее от стыда лицо Розмари нежными поцелуями и одновременно лаская подушечками пальцев её поневоле напрягшиеся соски.

Вдруг в памяти Мари всплыла Нирвана освобождения в доме её первой любви Альфреда Рассела. Иногда Альфред трахал её на деревянном, грубо сколоченном столе, над которым висел, устрашающе покачиваясь, осиновый кол. Вся обстановка в той комнате напоминала о средневековье. Но Фреда такие вещи очень заводили.

А иногда Рассел заводил Мари в грот. Там было ещё страшнее и темнее, ведь в комнате имелось пусть маленькое, но оконце, да и свеч было больше. В гроте, как правило, горели один или два огарка. Но Фреду очень нравилось пугать свою юную любовницу. Нравилось видеть, как она дрожит от холода и страха, когда он привязывал голую Розмари верёвками к столбу, но опоясывал при этом только талию, потому что руки и ноги Рассел обязательно заковывал в стальные кандалы. Розмари тогда тоже не имела возможности пошевелиться.