Aedd Ginvael (СИ)

— Повезло, — бесстрастно констатировал Геральт, возвращая краснолюду его собственность, — эти твари крайне восприимчивы к громким звукам.

— Если у них жопа чувствительнее моей, то и хер с ним, — Хивай почесал ухо, тряхнул головой. — До сих пор всё в заду свербит из-за твоего концерта.

Кирилл и Лютик захохотали, наблюдая забавную перепалку ведьмака и краснолюда. Эти бородачи нравились парню всё больше и больше. Было в них что-то настоящее, не фальшивое. Говорили они в лоб и прямо, и вели себя точно так же. Не скрывались, не шушукались по углам. Всё на виду и при всех. Редкое качество, которое не у каждого встретишь.

— Хватит горло рвать, парень, — усмехнулся Хивай. — Живо все собираться. Ведьмачий концерт может навлечь на нас беду похуже чудища в раковине. Сворачиваем стоянку, собираем детишек! Отправляемся! Живей, живей! Бодрей!

***

К вечеру, когда глубокие сумерки опустились на лес, краснолюды устроили привал. Перекусив чем богаты были, мужички устроились полукругом и начали играть в гвинт. Кирилл, не скрывая любопытства, присел ближе, внимательно наблюдая за бородачами.

— Что, парень, интерес берёт? — хмыкнул Калеб, рассматривая карты в руках. — Вон, трубадуру тож интересно.

Кирилл и Лютик переглянулись, пожав плечами. Поэт вновь устремил взгляд на играющих, напевая себе под нос куплет новой баллады. Хивай и Геральт стояли в сторонке и о чём-то негромко беседовали: слов нельзя было разобрать.

— Ты чего творишь, попугай необщипанный! — выкрикнул Страттон, бросая карту в остальную кучу. — Ты почему козырем бьёшь, когда можешь обычной?

— А ты в мои карты зенки-то не тыркай! Как дам по башке!

— Я и без зенок знаю, что так у тебя к чему, Варда!

— Два листа и сердце против твоих, а? Ну, ну? Что, обоссался?

— Гвинт! На те козырь, на те другой! А, вот подотрись ещё и этим! — Калеб довольно цокнул языком, увидев на лице потерпевшего поражение собрата досаду. — Что? Язык проглотил?

Весёлый гомон краснолюдов заполонил всю поляну. В отблеске костра Кирилл увидел, как Геральт схватил Лютика под локоть и потащил в сторону, явно чем-то недовольный. Мальчик тут же поднялся на ноги и, изо всех сил стараясь быть незаметным, последовал за ними. Замер у дерева в нескольких шагах от ведьмака и поэта, прислушался.

— Ты совсем из ума выжил? — прошипел ведьмак. — Болван, у которого язык хуже, чем помело!

— А что? Им всё равно, кто ты и куда направляешься, — уверенно парировал Лютик, невозмутимо выдержав угрюмый взгляд товарища. — Или мы должны всем врать, только чтобы твоя легенда не провалилась в тартарары? Они же уже все свои, можно сказать, наша компания, разве нет?

— Я не ищу себе подобного. Не хочу, чтобы за мной следовала эта твоя «компания». Ясно тебе или нет? Трепло…

— Как божий день, — раздался звонкий голос за спиной Кирилла — рядом с ним стояла Мильва. — Тебе никто не нужен, мы это давно поняли.

— Я не герой, который спасёт мир от зла, — буркнул ведьмак и скривился. — У меня есть чёткая цель. Я должен спасти Цири. Остальные меня не волнуют. А теперь уйдите. Мне и без вас тошно.

Кирилл нахмурился, поймав сочувствующий взгляд Мильвы. В ветвях ухнула сова. Захлопали крылья. Ему не нужно ничьё сочувствие! А жалость тем более. Парнишка вышел из-за дерева и, посмотрев на наставника, уязвленный, поспешил уйти прочь вслед за Лютиком.

— Думаешь, что в опеке нуждается только твоя Цири? — повысила голос лучница, с укором взглянув на ведьмака. — Или ты считаешь: раз парень нашёлся, он никуда не денется? Ты слишком бурно реагируешь на сложности, которые свалились на тебя. Или винишь его в чём?

— Нет. Моя вина, что не уберёг. Что позволил алчным до власти магикам использовать их в своих целях. Ничего ещё не кончено, Мильва. А теперь иди, оставь меня. Завтра подниматься рано.

Лучница не ответила. Лишь отвела взгляд и вздохнула, через мгновение исчезнув в тенях наступающей ночи.

***

Солнце ярким светом заливало опушку лесорубов, на которой остановился отряд Хивая. Кирилл сидел на траве рядом с Мильвой и Лютиком, запрокинув голову и, как и они, подставив лицо под тёплые ласковые лучи. В кустах застрекотал кузнечик. В лесу ему вторили птицы, перелетая с ветки на ветку вслед за солнечными зайчиками, стремясь отогреться после холодных пасмурных дней. Краснолюды сидели кто где, изредка поглядывая на беженок, которые держались всё так же обособленно. Геральт наблюдал за тропинкой, на которой скрылся Персиваль Шуттенбах, посланный Золтаном на разведку.

— Спокойно-то как, — блаженно выдохнула Мильва и улыбнулась. — Словно и нет вокруг ничего.

— Погода нас балует, — вторил ей Лютик, отодвигаясь подальше от тени, отбрасываемой старой берёзой.

— Есть ли у тебя на этот случай какой-нибудь стих? — присоединился к разговору Кирилл, вслушиваясь в гвалт ребятни, решившей поиграть в салки. — Или ты только высокопарные баллады любишь сочинять?