Aedd Ginvael (СИ)

— Ты прав, — кивнул ведьмак. — Ты уже не тот мальчишка, каким я тебя впервые увидел. Я не ведаю, какие дела зовут тебя в дорогу, но надеюсь, что ты сумеешь достичь своей цели. Я не вправе тебя останавливать, если ты сам так решил. Мы пробудем в Туссенте ровно месяц, может больше — достаточный срок, чтобы ты успел вернуться. И очень надеюсь, что это случится.

— Обещаю, — пробормотал Кирилл и встал из-за стола. — Вещи я приготовил ещё с ночи, поэтому отправлюсь немедленно.

— Да что ж ты делать-то будешь, — проворчала Ангулема, когда все вышли во внутренний двор таверны.

— Дурак дурацкий, — всхлипнула Мильва, обнимая Кирилла. — Не вздумай мне помереть, слышишь? Я тогда ведьмака сама прибью, потому как он отпустил тебя одного.

— Ты останешься здесь? — спросил Кирилл. — Это сейчас самое спокойное место. Ты и ведь сама это понимаешь.

Лучница кивнула и отошла в сторону. Обмен рукопожатиями и дружескими объятиями затянулся на несколько минут. Парень увидел, как в стороне в нерешительности замерла Ви. Взгляд её был холоден и отстранён.

— Ты не должен уезжать из-за меня, — пробормотала наконец девушка, взглянув на него. — Я вела себя эгоистично, взвалив всю тяжесть вины на тебя. Я не хотела такого исхода. И не прощу себя за то, что едва не совершила, позволив волне необдуманных эмоций захлестнуть меня с головой.

— Это всего лишь одна из причин, Ви. Не только из-за этого я вынужден уехать.

— Но ведь от этого не легче.

— Останься здесь, дождись меня. Геральт и остальные не оставят тебя одну, — девушка кивнула, уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке.

— Будь осторожен.

Кирилл обернулся, увидев, как Геральт ведёт под уздцы Арэйона. Наставник и ученик, не в силах ничего сказать, застыли друг напротив друга. Внезапно ведьмак резко шагнул вперёд, сокращая расстояние, отрывисто обнял. Кирилл ответил на объятие, ощутив, как горечь комом застряла в горле, мешая дышать. Все обиды и недопонимания остались в прошлом, словно ничего и не было.

— Береги себя, — глухо пробормотал ведьмак, первым разрывая объятие. Он потрепал Арэйона по шелковистой шее и едва заметно усмехнулся, когда вороной с пониманием взглянул в кошачьи глаза охотника на чудовищ. — Помни, что крайний срок — конец ноября.

Кирилл кивнул и ловко вскочил в седло. Конь под ним захрапел, заплясал на месте, и, спустя мгновение сорвался с места, рысью устремившись по дороге, ведущей прочь из солнечного Туссента. Всадник в последний раз обернулся и исчез из виду, затерявшись среди усыпанных виноградниками холмов.

***

Густой туман накрыл болота, затхлой сыростью оседая на пожухлой траве. Начавшийся прошлой ночью снег с дождём на исходе дня всё ещё накрапывал промозглой моросью, кривыми струйками стекая с плаща лесного отшельника. Старик прислушивался к вою ветра, к шелесту оставшихся на ветках деревьев редких листьев. Высогота обошёл подворье, намереваясь взять несколько поленьев для печи. И вдруг замер, пристально всматриваясь в сизый туман. У кромки леса, за которой начинались нескончаемые топи, появился всадник на чёрном как вороново крыло коне. Сам конник, облачённый в добротный дорожный плащ с капюшоном, повернул голову в сторону оцепеневшего от неожиданности отшельника. Высогота не двинулся с места; через мгновение всадник развернул коня и скрылся в лесу, растворившись за стеной тумана и дождя.

Старик поспешил зайти в хату и закрыл за собой дверь. Выглянул в окно. Цири, сидевшая за небольшим столом, подняла на него удивлённый взгляд.

— Что там?

— Я видел конника, — промолвил Высогота и увидел, как плечи Цири напряглись, а в глазах мелькнуло затравленное выражение.

— Неужели нашли меня?

— Не уверен. Эту местность знают немногие: большинство боится сюда даже нос сунуть, — отшельник задумался. — Мне показалось, что он заблудился. Но не могу судить. Нужно быть осторожнее.

— Вот и повод отправиться дальше, — глаза девушки полыхнули решимостью. — Выеду сейчас же. Если это был лазутчик, то совсем скоро сюда прибудут и другие. А подвергать тебя опасности я не хочу.

— Нет, — отрицательно помотал головой Высогота. — Ночью на болотах ты скорей найдёшь свою погибель, нежели безопасную тропу через топи. Если это всё-таки была разведка, до утра они не сунутся. Да и рассказ ты свой мне не полностью поведала. Ты уже несколько раз переводишь тему, стоит тебе заговорить об этом парне, Кирилле. Я всё голову ломаю: откуда такая неприязнь? Что он значит для тебя на самом деле?

— Да нет у меня к нему никакой неприязни, — с досадой махнула рукой пепельноволосая. — Я понятия не имею, где он и что с ним. Да и выжил ли он вообще. Я ведь… — девушка запнулась на полуслове, — видела, как его насквозь прошило арбалетным болтом. Разве после таких ран можно выжить?

— Ты винишь себя?

— Что? Нет, с чего ты решил? — Цири исподлобья посмотрела на отшельника и отвела взгляд. Вздохнула.

— А разве нет?