Аэрофобия 7А

— Оно подъехало через час. Ровно в 6:30. Послушай, Матс. Второе такси было настоящим. Заказанным на «Сани-Функ». Это служба, специализирующаяся на транспортировке больных. Я прослушала сообщение таксиста на автоответчике Неле и перезвонила туда. Бинго! Неле заказала такси в клинику еще шесть недель назад. На пять тридцать утра. Но вчера кто-то позвонил им и хотел отменить заказ. Ему объяснили, что это невозможно сделать так краткосрочно, такси все равно придется оплатить. Они хотели данные кредитной карты, тогда звонивший решил не отменять заказ, но попросил перенести время подачи машины.

— Я ничего не понимаю, — сказал Матс. — Откуда похитители знали, в какую службу такси обратилась Неле?

— Да они, вероятно, и не знали. Но в городе не так много перевозчиков, всего три крупные компании. Предполагаю, они позвонили во все три и наудачу пытались отменить заказ Неле. Так они и выяснили, на какое время заказана машина.

Они пересекли Пренцлауераллее в том месте, где Остзеештрассе переходила в Визбуерштрассе и вела на запад.

— Зачем? — спросил Матс, который, очевидно, был в таком стрессе, что уже с трудом соображал.

— Это же логично. Чтобы перенести время заказа и опередить службу транспортировки больных.

— На первом такси?

Ну наконец-то, — вздохнула про себя Фели.

— Правильно.

— Неле похитил таксист?! — почти закричал Матс.

В тот же момент Фели услышала сигнал входящего звонка на второй линии. Она отняла трубку от уха, чтобы посмотреть, кто хочет с ней поговорить.

Черт.

Янек. Что ему сказать?

«Извини, дорогой, я тут по просьбе бывшего любовника разыскиваю преступника, поэтому в ЗАГСе, если что, начинай без меня».

Будь она в своем уме, немедленно бы прекратила разговор с Матсом и велела водителю развернуться и везти ее домой. Но друзья никогда не характеризовали ее как «благоразумную», в первую очередь как «импульсивную» и «наивную». Она могла бы сейчас обмануть себя и убедить, что должна выручить дочь Матса из беды, но на самом деле (а для такого самоанализа у нее хватало квалификации психиатра), она делала это, в первую очередь, для себя. Чувства к Матсу уже давно были не те, что прежде, потускнели за все эти годы молчания. Но не исчезли; лишь запылились, как забытая мебель в опустевшем общежитии. И несмотря на грустный повод, Фели наслаждалась чувством, что наконец-то нужна мужчине, которого, как ей казалось, никогда не сможет забыть.

— Таксист?! — снова закричал Матс, и сигналы звонка на второй линии прекратились. Янек сдался.

— По крайней мере, тот, кто выдал себя за таксиста, — сказала Фели. — На записи с видеокамеры номера машины не видно.

— Но у тебя есть фотография преступника?

— Да, он выглядит как типичный студент. Высокий. Худой, с неухоженными волосами, в сандалиях.

— Лицо разглядеть можно?

— И еще кое-что получше.

Водитель ее такси резко нажал на тормоз и извинился, что слишком поздно заметил радар на Борнхольмерштрассе. Фели снова ослабила ремень безопасности.

— Что ты имеешь в виду? Что получше? Скажи. Речь идет о жизни моей дочери.

Она кивнула.

— Когда он вышел из машины, чтобы дожидаться Неле перед своим такси, у него в руке был пакет. Он положил его в багажник. Логотип на пакете…

— Ну же? — нетерпеливо перебил ее Матс.

— Тот же, что и на пакете в ванной комнате Неле. В котором лежали ее медикаменты.

Она хотела уточнить, но Матс опередил ее:

— Клиника в Веддинге.

— Именно, — подтвердила Фели и взглянула на навигатор такси.

Через пятнадцать минут они будут на месте.

Глава 22

Матс

Большинство пассажиров спали. Женщины, мужчины, дети. Измотанные билетным и паспортным контролем, досмотром багажа. Уставшие от долгого ожидания посадки. Укачанные шумом двигателей, накормленные разогретыми полуфабрикатами, в салоне, где погасили верхний свет. Лишь некоторые пассажиры включили индивидуальные лампочки для чтения; даже многие из тех, чьи лица то и дело вспыхивали в меняющемся свете мониторов, сидели с закрытыми глазами. Они заснули во время фильма.

Сон. Какое милосердное состояние беспамятства.

Матс со слезящимися от боли глазами на ощупь пробирался по проходу в нижнем пассажирском салоне, и с каждым шагом, который приближал его к крыльям самолета, его внутреннее беспокойство усиливалось. Несмотря на темноту, некоторые опустили шторки на иллюминаторах, что было умно, если они не хотели, чтобы их через несколько часов разбудил рассвет.

Если они до него доживут.

Матс молился, чтобы Фели выяснила что-нибудь, что может спасти Неле, не рискуя жизнями невинных людей.

На своем пути Матс видел отдельные незанятые места. Одинокие кресла тех счастливчиков, которые передумали, опоздали на самолет или не полетели по какой-то другой причине и поэтому завтра смогут наслаждаться жизнью.