Аэропорт. На грани катастрофы

– Не стану от вас скрывать, – сказал Димирест в микрофон, – что нам еще предстоит разрешить несколько проблем. Посадка будет нелегкой, и мы не знаем, как и в какой мере имеющиеся в самолете повреждения могут еще осложнить ее. Я говорю вам об этом потому, что, как только я закончу сообщение, члены нашего экипажа начнут инструктировать вас – они скажут, как вы должны сидеть и как вести себя при посадке. Затем вам объяснят, как, если понадобится, быстрее выбраться из самолета после приземления. В этом случае прошу вас действовать быстро, но сохранять спокойствие и неукоснительно выполнять указания любого члена экипажа. Позвольте мне заверить вас, что на земле сейчас делают все возможное, чтобы нам помочь.

Димирест вспомнил про полосу три-ноль и подумал: «Хорошо, если б так». Про то, что у них заело стабилизатор, он решил промолчать – не было смысла вдаваться в различные технические подробности аварии, которые для большинства пассажиров все равно останутся непонятными. И он продолжал – теперь уже с легким оттенком юмора в голосе:

– Но отчасти вам сегодня все-таки повезло, ибо у нас в кабине не один опытный пилот, а целых два – капитан Энсон Хэррис и ваш покорный слуга. Мы – два старых воздушных волка, за плечами у нас больше летных часов и лет, чем нам хотелось бы в этом признаться, – разве что сегодня, когда наш совместный опыт может всем нам весьма и весьма пригодиться. Мы будем всемерно помогать друг другу. Вместе с нами летит второй пилот Сай Джордан, который часть времени уделит вам. Прошу и вас, в свою очередь, помогать нам. В этом случае обещаю, что мы благополучно закончим полет.

Димирест выключил микрофон.

Не отрывая глаз от приборов, Энсон Хэррис пробормотал:

– Очень это у вас здорово получилось. Вам бы политикой заняться.

– Никто не станет за меня голосовать, – угрюмо сказал Димирест. – Люди не любят прямого, откровенного разговора и боятся правды. – Не без горечи вспомнил Димирест заседание Совета уполномоченных, где он яростно выступал против продажи страховок в аэропорту. Откровенный разговор привел его тогда к поражению. Интересно, что скажут члены Совета и его достопочтенный шурин теперь, когда стало известно, что этот маньяк Д. О. Герреро застраховал свою жизнь с намерением взорвать самолет. Очень может быть, думал Димирест, что их и этим не проймешь, и только вместо обычного: «Такого не может случиться» – ему заявят: «Это случай из ряда вон выходящий, такие вещи не повторяются». Ну ладно, лишь бы благополучно посадить самолет, а там уж, будьте спокойны, он задаст им жару с этими их страховками, какую бы чушь они ни пороли. И на сей раз к нему прислушаются. То, что произошло сегодня – чем бы это ни кончилось, – несомненно, привлечет к себе внимание прессы – уж он об этом позаботится. Он выложит репортерам все напрямик – и насчет этих страховок, и насчет Совета уполномоченных, и, уж конечно, насчет его драгоценного родственничка Мела Бейкерсфелда. Пресс-бюро «Транс-Америки» постарается, конечно, опровергнуть его сообщение «во имя общих интересов». Ладно, пусть только попробуют!

Снова прозвучали сигналы радиосвязи.

– «Транс-Америка», рейс два, говорит Кливленд. Аэропорт Линкольна сообщает – полоса три-ноль временно закрыта. Делаются попытки убрать помеху до вашего прибытия. Если не удастся, примут вас на два-пять.

Димирест подтвердил прием. Лицо Энсона Хэрриса помрачнело. Полоса два-пять была на две тысячи футов короче, да еще и уже и – по последней метеосводке – под скверным поперечным ветром. Посадка на два-пять сильно увеличивала опасность аварии.

Выражение лица Вернона Димиреста, принявшего радиограмму, яснее слов говорило о том, что он по этому поводу думал.

Буря не утихала, продолжало жестоко болтать. Энсон Хэррис старался по возможности выровнять самолет.

Димирест повернулся ко второму пилоту:

– Сай, ступайте снова к пассажирам, займитесь ими. Проследите, чтобы девушки продемонстрировали все, что может потребоваться при посадке, и постарайтесь, чтобы все это усвоили. Потом отберите несколько пассажиров понадежнее. Объясните им, где расположены аварийные выходы и как ими пользоваться. Если мы выскочим за пределы полосы – а при посадке на два-пять, несомненно, так оно и будет, – все полетит кувырком. В этом случае мы все, конечно, поспешим на помощь пассажирам, но можем и не успеть.

– Есть, сэр. – Сай Джордан снова, уже в который раз, встал со своего кресла.

Димирест предпочел бы сам пойти в пассажирский салон поглядеть, что с Гвен, но сейчас ни он, ни Хэррис не могли покинуть кабину.

Не успел Сай Джордан уйти, как появился доктор Компаньо. Джордан уже оттащил в сторону сорванную с петель дверь, и теперь ничто не преграждало доступ в кабину.

Милтон Компаньо коротко представился Вернону Димиресту.

– Капитан, – сказал он, – я готов сделать доклад о пострадавших, как вы просили.

– Будем вам очень признательны, доктор. Если бы не вы…

Но доктор Компаньо нетерпеливо отмахнулся.