Аэропорт. На грани катастрофы

А что, если агент, регистрировавший его билет и удивившийся отсутствию багажа, вспомнил сейчас об этом? Герреро чувствовал, что ему не удалось тогда скрыть волнение. А что, если агент заметил это и заподозрил неладное? Он вполне мог поделиться с кем-нибудь своими сомнениями, скажем, со старшим инспектором, и тот, возможно, уже позвонил по телефону в аэропорт. Быть может, в эту минуту кто-то – полиция? – уже поджидает автобус; его, Герреро, начнут расспрашивать, заставят открыть чемоданчик и обнаружат страшную улику. Впервые Герреро задумался над тем, что будет, если его поймают с поличным. Наверняка арестуют, посадят в тюрьму. Потом он решил: прежде чем это произойдет… если к нему подойдут, если станет ясно, что его планы рушатся… он дернет за шнурок и взорвет себя вместе со всеми, кто окажется поблизости. Он вытянул пальцы, нащупал петлю под ручкой чемоданчика и сжал ее. И сразу почувствовал себя увереннее. А теперь хватит об этом – надо переключиться на другое.

Интересно, подумал он, нашла ли уже Инес его записку.

Она ее нашла.

Инес Герреро, еле волоча от усталости ноги, вошла в жалкую квартиру на 51-й улице и первым делом сбросила натершие ноги ботинки, а потом намокшие от талого снега пальто и платок. Она чувствовала, что простудилась, и все тело у нее ныло от усталости. Работать сегодня было особенно тяжело, клиенты придирались больше обычного, а чаевых она получила меньше. И все это усугублялось тем, что она до сих пор еще не вполне освоилась со своими обязанностями.

Два года назад, когда семейство Герреро жило в симпатичном уютном домике в пригороде, Инес, вообще-то не отличавшаяся красотой, выглядела молодо и мило. С тех пор время и обстоятельства быстро наложили отпечаток на ее лицо, и теперь она казалась много старше своих лет. Сегодня вечером, живи Инес в собственном доме, она прибегла бы к помощи горячей ванны, которая неизменно помогала ей обрести душевное равновесие в тяжелые минуты жизни, а их за время замужества было у нее достаточно. Правда, дальше по коридору находилась ванная комната на три квартиры, но она не отапливалась, в ней гуляли сквозняки, краска со стен облезла, а газ то и дело затухал, если автомат не подкармливать четвертаками. Инес сразу отказалась от мысли идти туда. Она решила посидеть немного в жалкой гостиной, а потом лечь спать. Мужа дома не было, и она понятия не имела, где он.

Прошло какое-то время, прежде чем она заметила записку на столе в гостиной:

«Несколько дней меня не будет. Уезжаю. Надеюсь скоро удивить тебя доброй вестью. Д. О.»

Многое в муже перестало удивлять Инес: он и раньше не отличался последовательностью, а теперь вообще словно лишился ума. Естественно поэтому, что всякая добрая весть удивила бы Инес, да только она не могла поверить в такую возможность. Слишком много честолюбивых планов мужа пошатнулось и рухнуло у нее на глазах.

Особенно озадачила ее первая половина записки. Куда это Д. О. мог отправиться на несколько дней? Не менее таинственно выглядело и другое: где он взял на это деньги? Два дня назад они подсчитали все, что у них было в наличии. Оказалось – двадцать шесть долларов и несколько центов. Кроме денег, у них была всего одна вещь, которую взяли бы в заклад, – кольцо матери Инес. До сих пор она сумела его сохранить, но, возможно, скоро придется с ним расстаться.

Из этих двадцати шести долларов Инес взяла восемнадцать на еду и для уплаты части долга за квартиру. Она видела, какое отчаяние отразилось на лице Д. О., когда он сунул в карман оставшиеся восемь долларов и мелочь.

Хватит ломать себе голову, решила наконец Инес, пора ложиться. Она до того устала, что даже не вспомнила о детях, хотя уже больше недели не имела вестей из Кливленда от сестры, у которой они жили. Инес выключила свет в гостиной и вошла в тесную, жалкую спаленку.

Она никак не могла найти ночную рубашку. В шатком комодике все было вверх тормашками, точно кто-то там рылся. И свою рубашку Инес обнаружила лишь в том ящике, где лежали рубашки Д. О.; это были его последние три рубашки, значит, если он и уехал, то не прихватил с собой даже смены белья. Под одной из рубашек лежал сложенный листок желтой бумаги. Инес вытянула его и развернула.

Листок оказался бланком, заполненным на машинке, – в руках у Инес была копия. Пробежав ее глазами, она в изумлении опустилась на кровать. Потом внимательно прочла снова, желая удостовериться, что не ошиблась.

Это было соглашение о рассрочке, предоставляемой Д. О. Берреро – она заметила, что фамилия написана неправильно, – авиакомпанией «Транс-Америка». Согласно этому соглашению, Берреро получил билет туристического класса для поездки в Рим и обратно; он заплатил за него сорок семь долларов наличными, а остальную сумму – четыреста двадцать семь долларов плюс проценты – обязывался выплатить частями в течение двух лет.

Уму непостижимо!

Инес озадаченно смотрела на желтый листок. В ее мозгу один вопрос сменялся другим.