Афера

Рамон звонил каждый день, даже в выходные. Он желал знать последние новости о своем деле, и Марк снова и снова объяснял ему, что изначальный отзыв, полученный от «первого эксперта», положителен и они продвигаются так быстро, как только могут. Встреча с великим Джеффри Корбеттом была назначена у Марка на среду, девятнадцатого марта – ближайшую свободную дату, которую он смог найти в своем плотном графике. Совершенно очевидно, что он обязан придерживаться своего судебного календаря, и для новых дел у него почти не остается времени.

Позвонив во вторник, Рамон ошарашил их сообщением, что Эйша, его бывшая, пришла в себя там, в Чарлстоне, и проявила живой интерес к процессу. Марк нисколько не сомневался, что Рамон – вероятно, под влиянием момента – захотел произвести на нее впечатление важными разговорами о том, что нанял адвокатов, дабы выдвинуть обвинение против больницы в преступной врачебной халатности, но был уверен, что Эйша не станет существенным фактором в деле.

Однако он ошибся. В среду ему позвонил адвокат из Чарлстона, некий мистер Моссберг. Поскольку номер был ему неизвестен, Марк по обыкновению колебался, отвечать ли на звонок, но после пятого сигнала все же принял его.

Моссберг начал со слов:

– Я представляю интересы Эйши Тейпер, а вы, насколько я понимаю, – интересы ее бывшего мужа. Правильно?

– Правильно. Рамон Тейпер – наш клиент.

– Вы не имеете права возбуждать дело без участия моей клиентки. В конце концов, она была матерью ребенка. – Тон Моссберга был агрессивным на грани враждебности.

Ну, молодец, Рамон. Считай, что кусок нашего вознаграждения уже уплыл. Именно этого нам не хватало – еще один нахальный адвокат поперек дороги.

– Да, я это понимаю, – отозвался Марк, судорожно выискивая Моссберга в Интернете.

– Мой клиент говорит, что у вашего клиента есть все медицинские документы. Это правда?

– Документы у меня есть, – сообщил Марк. Эдвин Моссберг. Юридическая фирма, шесть человек, специализация – личный ущерб, расположение – центр Чарлстона. Сорок пять лет. Значит, двадцать лет на переднем крае, опыта гораздо больше, чем у любого члена НЮП. Здоровенный мужик, обвисшие щеки, полно седины, дорогой костюм, галстук. Самая крупная на настоящий момент победа – одиннадцатимиллионный вердикт против больницы в Атланте. И куча более мелких, но тоже весьма впечатляющих.

– Можете прислать мне копии? – деловито поинтересовался Моссберг.

– Конечно, без проблем.

– Итак, скажите мне, мистер Апшо, что уже сделано?

В тысячный раз Марк сжал пальцами переносицу и спросил себя: что, черт возьми, я делаю? Потом, скрипнув зубами, ответил:

– Ну, в настоящее время наш эксперт оценивает качество предоставленных медицинских услуг. Через несколько дней у меня будет его отчет.

– А кто эксперт? – спросил Моссберг так, словно знал всех действующих экспертов.

– О нем мы поговорим позже, – заявил Марк, снова обретая уверенность. Пройдоха против пройдохи.

– Я хотел бы увидеть отчет, как только вы его получите. Кругом полно никудышных экспертов, а я знаю лучшего. Этот парень живет в Хилтон-Хед. Я работал с ним несколько раз, и должен добавить – с большим успехом.

Давай, добавляй, буду счастлив послушать о твоих феноменальных успехах.

– Здорово, – прокомментировал Марк. – Перебросьте мне ваш договор, и будем на связи.

– Разумеется. И, мистер Апшо, помните: никакого процесса без участия моей клиентки, вы поняли? Эйша наиболее пострадавшая сторона, и я намерен получить все до последнего цента из причитающейся ей части возмещения.

Давай, давай, супермен!

– Так же, как и я, мистер Моссберг, – сказал Марк. – Хорошего дня.

Он отключил телефон, и ему захотелось вышвырнуть его в окно.

Тодд и Зола спокойно отреагировали на новость. Марк встретился с ними, чтобы быстро перекусить в ресторане возле Окружного суда, где Тодд только что сыграл двойную игру, подписав два договора по делам о нетрезвом вождении, слушавшихся в одной и той же сессии. Имея в кармане семьсот свеженьких долларов, он настоял на том, чтобы расплатиться за всех, и намеревался во второй половине дня дать себе отдых. Хотя ни один из них и не признался бы в этом, мысль о жирненьком легком гонораре от дела Рамона пьянила их и делала жизнь менее напряженной. Зачем суетиться и бегать по уголовным судам и больницам, если серьезные деньги – вот они, только руку протяни? Теперь они посвящали своим уже привычным занятиям меньше времени и реже бывали вместе. Никаких трений между ними не возникало, просто каждому требовалось какое-то личное время.