Афера. Роман о мобильных махинациях

Лоб у собеседника Картье был чуть посыпан оспинами и веснушками, рук он не прятал, что выдавало в нем человека, уверенного в себе. На нем был недурной костюм, дурно, впрочем, на нем сидевший, голубая рубашка без галстука, а из нагрудного кармана пиджака торчала почему-то короткая пластиковая линейка. Такие еще кладут в канцелярские наборы. Картье назвал Шедина «коротышкой», немедленно представил себе, как тот измерял линейкой из канцелярского набора свой пенис, уединившись для этого в туалетной кабинке, и очень искренне улыбнулся, отвечая на представление и рукопожатие Димы.

– Прошу садиться, – бросил Шедин и сам уселся напротив Виктора. – Я вас внимательно слушаю. У нас всего пятнадцать минут от силы, потом мне необходимо будет уехать, поэтому постарайтесь быть лапидарным и внятным.

– Безусловно! – уверил Картье, быстро раскрывая и раскладывая на столе прихваченные материалы. Затем, словно спохватившись, что за ненужную ерунду он делает, Виктор прервал свое занятие и тепло поглядел на Шедина.

– Дмитрий, я думаю все, что я тут хочу вам показать, вас не удивит. У меня компания пополам с моим институтским приятелем, – соврал Картье, придав себе для солидности статус собственника. – Мы занимаемся в том числе и мобильным контентом, вернее, начинаем им заниматься. Производить – это одно, а вот самостоятельно распространять, сами понимаете, нам весьма накладно, да и эффект не тот. Выхлоп слабенький, при больших затратах на рекламу. Оно нам не надо, как говорится. Нам бы к вам, под теплое крыло, – проникновенно улыбнулся Картье, а осторожный Шедин лишь усмехнулся в ответ, давая понять, что он не против послушать, о чем Виктор расскажет дальше.

– Знаете, я профессионально подхожу к вопросу нашего возможного сотрудничества. Вот здесь, – Картье извлек из кармана заранее приготовленный, вчетверо сложенный листок, – мои выкладки с приблизительным расчетом эффективности. Не угодно ли вам ознакомиться?

С этими словами он подал листок Шедину, а тот листка в руки брать не стал, коротко бросив:

– Разверните.

Картье ладонью разгладил лист, распластал его по столу и придвинул Диме. Шедин, опустив глаза, стал читать. В листке было совсем немного информации. Всего две строчки. Первая такая: «сто тысяч долларов сразу». Вторая «25 % ежемесячно». Картье понимал, что в переговорной комнате нельзя озвучивать ничего подобного, да и видеокамера наблюдения, которой вроде бы и не было, все-таки могла откуда-нибудь наблюдать за ними сейчас. Поэтому текст на смятом листке он написал очень бледным карандашом. Ни одна, даже самая чувствительная камера ничего не увидит. Мало ли, что за листок? Тем, кто прослушивает все переговоры (а о такой практике уж кому-кому, а Виктору-то было хорошо известно) было бы не к чему подкопаться.

– Что вы думаете по этому поводу?

– Ну я так сразу, конечно же, ответ дать не смогу, – отодвинув от себя листок, сказал Шедин и, засунув указательный палец в ухо, совершил несколько резких движений, словно он только что вышел из бассейна и в ухо ему попала вода. Затем он сцепил пальцы рук в замок и, казалось, задумался. Картье терпеливо ждал, понимая, что сейчас происходит заглатывание его наживки. Предложение было более чем жирным. Информация Ванечки была бесценна, и Виктор знал, что никто из конкурентов никогда не предлагал «вступительного взноса» в виде наличных денег. Все всегда сводилось к определенному проценту от продаж, к банальному откату, который производитель контента выплачивал сотруднику «МДС» сразу после того как, в свою очередь, получал от «МДС» деньги за реализованный контент. Обычно взятка варьировалась в размере от 7 и не превышала 12 процентов от перечисленной суммы. По сложившейся традиции было принято считать такой процент рентабельным, и всех все устраивало. Провайдеры были, мягко говоря, не в накладе, а шединские мальчики, да и сам Шедин, не получая предложения более выгодного, считали сложившиеся условия приемлемыми для себя. То, что сейчас красивым жестом выложил на стол Картье, было для Шедина неожиданным и напугало его. Ванечкины рекомендации тут в счет не шли. Шедин был покрыт морщинами опытности из числа тех, чье благородное происхождение находится под критическим вопросом, так как возраст милостив к мошенникам, он делает их благородней. Хитрейший Шедин был прежде всего человеком системы, и в этом, с одной стороны, были его беда, его проклятье, то, что его ограничивало в свободе мыслей, но, с другой стороны, также и то, что спасало его. Система предполагает собственное совершенство, абсолютную защиту при прохождении минного поля любой сложности, при условии что в рукаве козырной туз, карта с нанесенными источниками смертельной опасности. Первой и естественной реакцией Шедина была настороженность. С недоверием, с кривенькой ухмылочкой посматривая на листок, он спросил: