Афера. Роман о мобильных махинациях

– Хотя, ты знаешь? Если быть совсем уж честным, то даже и дружбы между вами со стороны не наблюдалось. Это видно, когда один кто-нибудь любит, а другой относится с прохладцей. Вот это тоже можно счесть за дружбу. А я просто видел, что впереди, чуть справа от меня, сидят коллеги по работе, которые зашли, чтобы в ресторанчике, в неформальной обстановке, обсудить какой-нибудь рабочий вопрос, проект, что-то в этом роде. Знаешь, к чему я все это говорю? – Картье на мгновение затаил дыхание, словно прыгун в последний момент решал, сигануть ли ему в воду с обрыва или безрассудство это ни к чему хорошему не приведет, и решился: – Я хочу сказать, что на самом деле мужа своего ты не любишь. Такая женщина, как ты, не может простить пренебрежения, ведь ты прекрасна и сама это знаешь. Ты верна ему, а ему плевать и на это, и вообще на все, что с тобой связано. Ты хочешь отдавать ему себя, а он не хочет брать ничего, что от тебя. Таким, как наш Костя, хорошо самим с собою. Кто-то назовет это закомплексованностью, кто-то попытается сострить, обозвав его фригидным импотентом, хотя обычно так в сердцах делают женщины, я же скажу, что это свидетельство его глубочайшего, невероятного эгоизма. А уж эгоизм – это самое дурное, что есть на земле, и он, конечно же, совсем не признак любви. Эгоизм в такой форме, в которой он есть у твоего мужа, абсолютно неизлечим. Поэтому, – торжествуя, вышел Картье на финишную прямую, – должен тебя расстроить. В ваших отношениях никогда и ничего не изменится. Он никогда не станет относиться к тебе по-прежнему и то, что ты называешь пренебрежением, а я простым безразличием и отсутствием любви, так и останется. В поток нельзя войти дважды, – не вполне понятно для Лены выразился Виктор, – а значит, у тебя всего два пути на выбор. Либо оставить все, как есть, но это утопия. Ты молода, умна и прекрасна, а значит, просто обязана быть счастлива. Либо… Ну я собственно, уже все сказал. Ты должна быть счастлива, Лена, – закончил Картье и в этот самый момент почувствовал, что Лена стоит в потоке рядом с ним.

Так началось то, что должно было начаться. Так началась река их любви. Женщина любит слушать. Не стоит забывать об этом так же, как о правиле все делать своевременно, в нужное время и в нужном месте. Его слова были точно семена, упавшие в благодатную почву ее души. Они немедленно дали всходы, и, еще не признавшись в этом самой себе, еще не осознав этого до конца, Лена оказалась влюблена в этого и впрямь непростого человека.

Чужая жена

1

Костя Штукин катал по столу карандаш, и звук при этом выходил граненый, ребристый: тр-р-р. Триста тысяч долларов, да еще наличными, – это серьезнейшая цифра. Вот просто так взять и выдать ее по первому требованию мало кому под силу. У Кости такие деньги, конечно же, были, и Картье нарисовал перед ним более чем убедительный план их вложения, но Штукин продолжал сомневаться. Мало ли что может случиться?

– Вот уволят завтра этого Шедина, и что тогда? – задавал он Виктору вполне закономерный вопрос. – А если он просто возьмет и кинет? Такие варианты, между прочим, всему рынку известны.

– Костя, ты можешь сам встретиться с этим человеком и обо всем с ним договориться, – сохраняя показное равнодушие и разыгрывая легкую обиду недооцененного подчиненного, посоветовал Штукину Картье. – Только в этом случае, боюсь, могут наступить различные осложнения…

– Например? – Штукин подался вперед и на время оставил карандаш в покое.

– Подорожает. Вот самая главная неприятность. А еще большая неприятность заключается в том, что этот Шедин напряжется, увидев еще одного «терщика», и решит, что его водят за нос, следовательно, озлобится. Или еще того хуже, подумает, что это внутренняя проверка, чтобы прямо с поличным его и сцапать, а затем еще и посадить. И тогда он нам откажет, и мы больше никогда не сможем приблизиться к «МДС» и на пушечный выстрел, а тем временем это не просто клиент, это целый бизнес. Я договорился, Костя, – Картье проникновенно посмотрел своему боссу в глаза. – Или ты думаешь, что я перед тобой исполняю? Отнюдь. Вообще, чтоб ты спал спокойно, я тебе предлагаю как-нибудь проследить за мной в момент передачи мной денег. Как именно следить, я не знаю. Пусть доблестная служба безопасности этим занимается, в конце-то концов. А вообще…

– Что? – Штукин заерзал на стуле и вновь вернулся к своей карандашной утехе. – Что означает это твое «вообще»?

– Мне неловко от того, что ты мне не веришь, – сокрушенно вздохнул Картье, зная, что он на правильном пути и «дожимать» своего бывшего приятеля, а ныне босса осталось совсем чуть-чуть. Тот уже совершил однажды ошибку, взял Витю на работу, пригрел на груди змею и тем самым показал, что сентиментален, а значит, слаб и верит в химеру высоких идеалов. В дружбу, которая в бизнесе невозможна. Все это Картье отличнейшим образом понимал и вовсю использовал сейчас это положение вещей.