Афера. Роман о мобильных махинациях

За юристом последовал звонок заспанному банкиру, который оказался в отпуске и, по его собственным словам, «прикорнул на полчаса, покуда на биржах относительное затишье». То был настоящий банкир, банкир-инвестор, игравший по-крупному, и спал он по четыре часа в сутки. Было ему тридцать семь лет и, забегая немного вперед, придется (из песни слов не выбросить) сказать, что вскоре он умер от разрыва аорты, сильно перед тем понервничав из-за падения акций накопленной им огромной и очень дорогой позиции.

Банкир заявил, что будет только рад еще одному клиенту «юрику», пообещал льготное кредитование и обслуживание по высшему разряду. Штукин поблагодарил его, отшвырнул телефон, который тут же зазвонил. Юрист рассказал, что есть на выбор несколько компаний:

– Названия такие, – и бесстрастный юрист принялся зачитывать: – «Узанс», «Фрик», «Демесос», «Римо» …

– Кошмар, – вырвалось у Картье. – Ну и названия! Этим хорошо назвать какое-нибудь «ООО», торгующее на мелкооптовом рынке паленым «Nescafe». Нельзя ли что-нибудь более современное и энергетическое? Как вы судно назовете, так оно и поплывет, между прочим.

Юрист поискал еще и выволок на свет божий готовую фирмочку с названием «R-1», или в транскрипции «Ар-уан».

– Ну вот, – удовлетворенно потер руки Картье. – Вот то, что нужно. «Эр-один» это действительно звучит.

– Да? Нравится? Ну, значит, так тому и быть, – постановил Штукин, и на этом вознесение Картье временно остановилось. Его благодетель, усталый, но довольный тем, что сумел провернуть все именно таким образом и при этом остался как он считал, в зоне прибыли, раззевался, и вскоре уснул крепким, но кратким сном пьяницы. А Картье пошел к себе в номер спать с его женой.

Как Картье вытащил одну репку, а другую посадил на ее место

1

Сказать, что Шедин был вне себя – значит ничего не сказать. Он скрежетал зубами, двигал жвалами, сжимал кулаки и хрипел. Назвал Картье различными словами из числа тех, что встречаются на заборе. Виктор сидел в его кабинете, приняв скучающую позу: нога за ногу, руки сцеплены на затылке, изредка зевал, что каждый раз вызывало новый прилив ярости Шедина.

– Сволочь! Ты что наделал?! Как ты мог так меня подставить и уступить контракт Сидорову! Теперь он на коне, а я в полном дерьме! Ты же сам и срубил сук, на котором сидел! Вот уберут меня не сегодня, так завтра, и что тогда ты станешь делать? Думаешь так и продолжишь зарабатывать вот на этом?

Шедин нажал пару клавиш на своем телефоне, раздалась марширующая музыка, и плохо поставленный, полупьяный голос запел:

Вдоль трассы прохрипит тяжелый «КРАЗ»,
Прочерчивая карту в зной и в стужу.
И с севера гудит по трубам газ,
И свет несет, который так нам нужен.
И с севера гудит по трубам газ,
И свет несет, который так нам нужен.
Без суеты и без никчемных слов
В грязи траншейной о еде в заботе
Мы по ночам с тобой не видим снов,
Мы ночью тоже часто на работе.
Мы по ночам с тобой не видим снов,
Мы ночью тоже часто на работе.
Не шутят с газом, это знают все,
Не спится детям, матерям и женам,
Но мы вернемся все по утренней росе,
Чтоб не было их счастье обожженным.
Но мы вернемся все по утренней росе,
Чтоб не было их счастье обожженным.
Раскручивая жизни маховик,
Мы, русские, марийцы и чуваши,
В анкете ставим слово «газовик»,
Труба проходит через души наши.
В анкете ставим слово «газовик»,
Труба проходит через души наши.
Мы не допустим страшных взрывов гром,
Смерть тихую без запаха и цвета.
Мы на посту, и газ дает «Газпром»,
И ни к чему подробности об этом.
Мы на посту, и газ дает «Газпром»,
И ни к чему подробности об этом.

Далее началось повторение первого куплета, и Шедин с отвращением нажал на кнопку «стоп».

– Вот! – истерически потряс он телефоном перед Картье. – Вот!

– Что «вот»?! – Картье улыбался во все тридцать два зуба и, казалось, готов был вот-вот разразиться целым шквалом смеха. Песенка, особенно слова «и ни к чему подробности об этом», так ему понравилась, что он попросил: