Аффект Дьявола

— Значит, поеду дальше, раз тут меня не любят, — качает головой Давид и делает шаг к машине, что злит меня так, что я едва не рычу.

— Исключено. Я вызову тебе такси.

— Исключено.

— Хорошо. Тогда отвезу домой сама.

— Ты? Когда ты в последний раз сидела за рулём? В автошколе?

Он растягивает губы в улыбке, после чего начинает посмеиваться.

— И что? Думаешь, это хуже, чем садиться за руль настолько «ужратым»?

— Ты точно хочешь знать правдивый ответ на этот вопрос?

— Невский, ей-богу, если ты не прекратишь, катись на все четыре стороны!

— Всё-всё, молчу!

Дав, всё ещё посмеиваясь, подходит к машине, распахивает дверцу со стороны водителя, отвешивает мне шутовской поклон и указывает внутрь.

— Прошу.

— Окей. Тебя куда отвезти? К невесте?

— Аль…

Он тяжело вздыхает, когда устраиваюсь за рулём, захлопывает дверь и обходит машину, чтобы сесть рядом. В салоне пахнет кожей, парфюмом Давида, и вот теперь, когда он наклоняется ко мне, спиртным. Поправляет кресло так, чтобы мне было удобно сидеть, заводит двигатель. Кивает на ремень безопасности.

— Пристегнись от греха подальше.

— Ты тоже.

— О, это обязательно.

Не сразу, но мне удаётся разобраться с хитромудрым Лексусом. Когда наконец выезжаем из двора, на моём лице написано облегчение вперемежку с самодовольством. А вот на Невского посмотреть не могу — боюсь оторвать взгляд от дороги.

— Так куда едем? — уточняю, когда притормаживаю на светофоре.

— На дачу.

— К тебе?

— Ну, не к тебе же, — веселится он, отлично зная, что никакой дачи у меня нет и в помине.

— Очень смешно. А зачем на дачу? Может, лучше домой? Выспишься, а завтра поезжай, куда захочешь.

— Отец дома, не хочу с ним встречаться, — морщится он.

— Ну, хорошо.

Дальнейший путь проходит в полном молчании. Давид сидит, то уставившись в окно, то — на меня. Его взгляд скорее чувствую, чем вижу. Такой притихший, Невский кажется мне совсем другим, будто бы даже незнакомым, и мне это не нравится.

— О чём задумался? — прерываю тишину, которая уже начинает давить на барабанные перепонки.

— О том, как это сексуально — ты за рулём моей машины.

— Лучше бы не спрашивала.

— Я заставляю тебя смущаться?

— Нет, с чего взял?

— Ты так мило краснеешь, когда стесняешься.

— Я не стесняюсь, здесь просто жарко.

— Включить кондей?

— Нет, спасибо.

Когда паркую машину возле ворот дачи Невского, выдыхаю и расслабляюсь. Оказывается, всё это время была настолько напряжена, что теперь болит едва ли не каждая мышца в теле.

— Всё, сейчас такси вызову, а ты трезвей.

— Что значит, такси вызову? Ты не останешься?

— Ты серьёзно? Конечно, нет.

— Аленькая, ты меня заставляешь творить ужасные вещи, — морщится Давид. — Я же опять не удержусь и поеду тебя искать.

— А ты попробуй удержаться.

— А чем я, по-твоему, занимался все эти дни? И видишь, чем окончилось?

— Дав, мы же с тобой всё обсудили. Давай не будем переходить тех границ, за которыми нас обоих ждёт то, чего мы бы не хотели увидеть?

— Я не могу без тебя.

— Невский, пожалуйста.

— Останься. Это всё, чего прошу.

— Не заставляй меня делать то, о чём потом я буду сожалеть.

— Мы не будем об этом сожалеть. Я знаю.

— А я не уверена.

— Останься. Доверься мне.

Как же хочется в этот момент послать всё к чертям. Свои устои, свои решения, просто поверить, что всё действительно может быть иначе. Отпустить себя, ведь уже завтра, например, может наступить конец света, а я сейчас безумно хочу мужчину, который так близко, стоит только руку к нему протянуть, и он хочет быть моим. Хотя бы на эту ночь. И мне приходится убеждать себя, что не должна оставаться рядом с ним.

— Я пожалею. Мы — пожалеем, — неуверенно шепчу в никуда.

— Нет. Пойдём.

Часть 9

Мы начинаем жадно целоваться сразу, едва за нами закрывается входная дверь. Давид просто прижимает меня к ней спиной, и мой мир теперь состоит из одного-единственного мужчины, которого хочу до безумия. Сейчас не будет никаких просьб остановиться. Я уже решила всё же дать себе эту возможность — познать, каково быть с Невским вот так, настолько откровенно и близко. Каково целовать его, принимая в себя, стонать под ним, выкрикивать его имя, когда он станет вбиваться в моё тело. Как он занимается любовью, поспешно или наоборот — растягивая удовольствие до невыносимости.

Я хочу знать о нём всё то, чего не успела узнать за шесть долгих лет, и пусть потом обязательно пожалею, стану искать себе оправдания, но сейчас всё иначе.

— Пойдём ко мне, не хочу брать тебя прямо здесь…

— Нет. Только не туда.

Мы с трудом добираемся до той комнаты, где я обычно ночую, по пути стаскивая друг с друга одежду. Она летит на пол, то срываемая с меня, то с Давида. Сейчас я голодна не меньше Невского, позволяю высвободиться тем желаниям и потребностям, которые во мне будит только Дав. Он снимает с меня бюстгальтер, укладывает спиной на постель и снова, как в ту ночь, нависает сверху на вытянутых руках. Жадно ощупывает взглядом всю, останавливаясь глазами на обнажённой груди. И мне хочется прикрыться — с одной стороны. С другой — напротив готова предложить ему всю себя.