Аффект Дьявола

— Ты бы хотела детей? — задаёт он вопрос так неожиданно, что вино попадает не в то горло.

Раньше я часто думала об этом и понимала, что если бы у меня был выбор — посвятила бы себя скорее семье, мужу и детям, чем карьере. Впрочем, теперь всё было иначе.

— Хочу детей. Но не сейчас.

— Почему?

— Не знаю. Нет, конечно если бы вышла замуж и получился малыш, была бы счастлива. Но пока в основном все мысли о работе.

— Понятно.

Мы молчим, каждый думая о своём. Невский наблюдает за мной, а меня же начинает охватывать неловкость. Она приходит на смену спокойствию, проникает в тот мир, который делила на двоих с Давидом, отравляет его изнутри.

— Дав…

— Знаю, о чём спросишь.

— Тогда ответь сразу, чтобы я это вслух не произносила.

— Я поговорю с ней. Скажу, что хочу быть с тобой.

— Ты серьёзно?

— Тебя же другой вариант не устроит?

Мои брови ползут вверх помимо воли, а в груди появляется ощущение, будто вот-вот начну задыхаться. Наверняка по реакции понятно, что именно я чувствую, потому Давид поспешно добавляет:

— Аль, ты не подумай ничего. Я тоже не хочу никаких других вариантов. Просто вдруг ты… не настроена ни на что серьёзное сейчас.

— И поэтому ты вполне комфортно станешь встречаться и со мной, и с Окс? Или, если я тебе откажу — то продолжишь с ней?

— Нет.

Он снова морщится, отставляет бокал на прикроватный столик и подаётся ко мне.

— Послушай, Аль. Я не знаю, чем именно завершится мой разговор. И обещать, что Оксана останется твоей и моей подругой после этого — не могу. А ты мне чётко дала понять, что она для тебя очень важна.

— А для тебя нет?

— И для меня. Правда, безумно важна. Я могу поговорить с ней уже завтра, а могу всё сделать постепенно. Просто сведу наши отношения на «нет».

— Это ерунда, Невский. Оксана влюблена в тебя как кошка. И ты это знаешь. Даже глупо предполагать, что она захочет от тебя отказаться.

— Но и рисковать нашими с тобой отношениями я тоже не хочу. Я же тебя знаю, Аленький, ты же готова будешь меня на хер послать, чтобы только Оксане не было плохо.

И он полностью прав. Мне вообще безумно стыдно за то, что всё случилось именно так. Но я не знаю, смогу ли продолжать с ними дружить и дальше и видеть их вместе после того, что случилось. Уже — не знаю. Вероятность, что всё же смогу — близка к нулю.

— И всё же… у меня вообще ощущение, что мы в безвыходном положении, — признаю то, что давно на поверхности. — Давай лучше я с ней поговорю.

— Нет. Во-первых, если кому и суждено огрести — так это мне. Во-вторых, пока я всё ещё её парень.

Он улыбается словно бы виновато, а вот мне от слов Невского совсем не до веселья. Да, он всё ещё парень Оксаны, и я переспала с ним только что. Но спроси меня кто — повторила ли бы я? — я бы ответила «да».

— Хорошо. Утро вечера мудренее, давай сейчас не будем об этом думать, — выбираю я тот путь, который всегда казался уделом слабаков. Отложить решение проблем на потом — авось рассосётся само. Только так не происходит, и глупо оттягивать неизбежное.

Но сейчас мне так нужно украсть эти несколько часов рядом с Давидом, когда он принадлежит мне, а я — ему. И больше нет никого — ни рядом, ни в наших мыслях. Если бы только этот самообман сбывался в реальности… Наверное, я бы тогда стала самым счастливым человеком во вселенной.

Часть 10

В тот день, когда случается катастрофа, которая меняет не только мою жизнь, но и жизни Давида с Оксаной, я просыпаюсь от трели мобильного.

— Вставай, ленивая задница, ты помнишь, что сегодня за день? — буквально кричит мне в ухо Оксана, когда я поднимаю трубку.

— Четверг, — бурчу в ответ, пытаясь мысленно прикинуть, что именно за дату может иметь ввиду Окс.

— Дурья твоя башка… Сегодня тот день, когда мы познакомились с Давом. Это было шесть лет назад.

— Так… И?

- Без «и». Отмечаем.

Всегда поражалась этой особенности Оксаны делать из любого мало-мальски значимого события настоящий праздник. Но видимо, именно знакомство с Невским для неё — особенный день. Только вот причём здесь я?

После той ночи мы с Давидом не виделись, хотя миновало уже три дня. Зато переписывались в мэссенджере, и я получала какое-то особенно острое удовольствие от этих бесед. Они были пронизаны не только нежностью и любовью, но и такой интимностью, которой бы не позволила себе никогда и ни с кем другим. И только вопрос о его встречах с Оксаной за это время не поднимался мною ни разу. Наверное, зря, потому что я изводилась ревностью всё это время. Приходилось уговаривать себя, что он просто не может быть с ней в то время, когда почти круглосуточно со мной в переписке, но это ни разу не успокаивало.

— Окс… Давайте вы вдвоём, м? Я, по правде, даже и забыла, что знаменательное событие случилось именно двадцать четвёртого июня.

— Ну, уж нет. У нас куча всего стряслось за это время. Да и вообще собраться втроём будет правильным, я считаю.