Аффект Дьявола

Теперь в моём голосе мне слышны собственнические нотки, будто мне нужно защищать свою территорию и я готова пойти на всё ради этого. Приходится напоминать себе, что Окс — моя подруга, ради которой готова на всё.

Была готова на всё.

— А мне это даже говорить не нужно, я ведь знаю вас, как свои пять пальцев, — улыбается Оксана.

Снова наполняет наши бокалы и произносит:

— За нас. Мне же главное, чтобы вы были счастливы, мась. Помни это всегда.

И меня отпускает. Это ощущение схоже с тем, которое наполняет тебя, когда можешь сделать вдох после того, как слишком долго опускался на дно и считал, что вот-вот утонешь. Лёгкие распирает от боли, но ты жив. И эйфория от того, что всё же можешь дышать, такая всеобъемлющая, что кислородом наполняется каждая клеточка тела.

— За нас. И я тоже хочу, чтобы ты была счастлива. Люблю тебя, — шепчу в ответ, выпивая вино залпом.

Теперь эйфория становится ещё полнее. Она яркая, переполняет изнутри. Не могу поверить в то, что всё закончилось так. Да и закончилось ли? Хочется солгать себе, что мы перешли тот рубеж, за которым все трое будем счастливым и не станем жалеть о том, что делали.

— И я тебя люблю.

И Окс вдруг делает то, от чего впадаю в ступор. Тянется ко мне, обхватывает ладонью затылок и прикасается губами к моим губам. Я настолько растеряна, что инстинктивно приоткрываю рот, и язык подруги проникает внутрь.

Нет, мне совсем не противно. Я просто не понимаю, что именно чувствую. Никогда не делала ничего подобного, а здесь… Это ведь Оксана, почти сестра, и то, что она творит, не укладывается у меня в голове. И тот факт, что не отстраняюсь, не говорю, что я против — тоже.

Мы просто целуемся, пока Окс не отстраняется и не произносит спокойно, будто всё произошедшее — абсолютно нормально для обеих:

— Фух… где же этот Невский?

И словно в ответ на вопрос в дверь звонят.

Часть 11

Оксана устремляется в прихожую, я же сижу, чувствуя, как лицо заливает румянец. Щёки горят, и кажется, что Давиду стоит только взглянуть на меня, как он тут же всё поймёт.

— А вот и Дав! — провозглашает Окс театральным, как мне чудится, тоном. Я смотрю на него, на то, как подруга держит его под руку, и уже не знаю, что ощущаю. То ли желание увести Невского прочь из этой квартиры, то ли сделать вид, что всё нормально и идёт так, как и должно идти.

Оксана не целует его, как сделала бы ещё неделю назад. Не усаживает за стол с видом заботливой жены, что кормит голодного мужа, ведь я не раз была свидетелем подобного раньше. Просто приземляется рядом со мной и кивает Давиду на стул напротив.

Он усаживается, и всё это время я чувствую пристальный взгляд Невского. Как будто читает каждую мою мысль и каждый оттенок эмоции.

— Невский, мы думали, ты уже не приедешь, — качает головой Окс, протягивая ему бутылку. — Или ради кого мы вообще тут собрались?

— Пробки. На Кольце вообще встал в такую колбасу, думал, не выберемся. А вы тут как без меня?

— Нормально. Поболтали чуток о всяком. Ты же с ночёвкой сегодня?

Вроде обычный вопрос, но я вскидываю глаза на Давида и даже не дышу, ожидая его ответа. Раньше совершенно нормально было, когда они с Окс шли спать к ней в комнату, а я стелила себе на диване в гостиной. Сейчас же от мыслей о том, что Невский сейчас скажет, что останется ночевать с Оксаной, к горлу подступает тошнота.

— Не знаю пока. Но выпью точно, может такси вызову потом, а за машиной завтра утром приеду.

— Вот и ладно. Отлично, веселимся, ребят.

Мы снова выпиваем. Я раз за разом встречаюсь взглядом с Давом, и в его глазах отчётливо читается желание со мной переговорить. Но сейчас точно нет возможности это сделать.

— Невский, а мы тут с Алей о серьёзных намерениях говорили. Есть же у тебя серьёзные намерения? — спрашивает Оксана, и снова протягивает Давиду пустой бокал. Она почти ничего не ест, а вот пьёт довольно обильными порциями, и я вижу, что Окс уже достигла кондиции.

— Есть, конечно, — улыбается Дав. — Семья, дети, работа. Всё как у всех, тебе ли не знать.

— Точно. Мне ли это не знать. Ну, за тебя, Дав. Я чертовски рада, что ты когда-то появился в моей жизни.

Оксана чокается с ним бокалом, поворачивается ко мне, а после делает то, от чего внутри меня всё переворачивается — подаётся к Давиду и впивается в его рот поцелуем. Коротким и быстрым, но мне хватает его, чтобы почувствовать себя так, будто меня окатили ушатом ледяной воды.

— А теперь давайте танцевать!

Подруга вскакивает с места, хватает меня за руку и тащит на середину комнаты. Щёлкает пультом телевизора, находит музыкальный канал, и с экрана раздаётся развесёлая мелодия.

Дальнейшее для меня — словно в тумане. И когда раз за разом прокручиваю его в голове, не сразу могу составить точную картину того, что же всё-таки произошло. Мы веселимся, и с каждой секундой я всё больше отпускаю себя на свободу. Окс рядом, а после к нам присоединяется и Невский. Всё кажется точно таким, как и раньше, когда не раз танцевали вот так втроём, хохотали, шутили и чувствовали себя легко и невесомо.