Афган

– Секретное оружие! – уважительно сказал Бахтияр. – «Шилка». Мощь – супер. Но фотографировать нельзя, на дембель когда идешь, все фотки проверяют, найдут – накажут сильно. Духи называют шайтан-арба. Боятся очень.

Я вылез из кабины. Успею еще насидеться. Лучше погулять в тенечке, пока не сильно припекает.

На торчащий из башенки БТР ствол крупного калибра боец деловито прикреплял синей изолентой полиэтиленовый пакет.

– Давай, чтобы целку не сломали, как в прошлый раз, – напутствовал его хозяин универсального крепежа.

– Сплюнь, придурок, – отвесил ему подзатыльник борец за чистоту ствола. – Девке своей загадывать будешь.

А что, удобно, по дороге пыль не попадет, а если стрелять – то не помеха.

Рядом с «шилкой» стояли четыре офицера – три капитана и майор, явно травивший какую-то байку. Я подошел поближе, услышал окончание рассказа:

– …спрашиваю его, что ж ты, чувырло, не стрелял в меня? Было бы тебе счастье, офицера завалил. А он мне – зачем стрелять, хотел в плен захватить, продать, старший сын жениться собрался, на калым. И сколько б тебе дали, спрашиваю. Миллион, говорит.

– Брехня, – влез один из капитанов. – За тебя тыщ четыреста отсыпали бы, и то не гарантия. Миллион за летуна дают, восемьсот – за полковника.

– А за него? – вдруг показал на меня майор.

– Сотку, не больше. Лейтенантов на калым много наловить надо, – засмеялся знаток местного рынка живой силы.

* * *

Я, грустный от озвученных цен, вернулся к нашей «шишиге», присел у колеса в тени и достал письмо. Не знаю, какой раз перечитываю, но еще не надоело. Хорошо, когда тебя ждут. Когда есть к кому возвращаться. Прямо тепло на душе становится от каждой строчки. Вроде и чепуха всякая, а приятно. Пишет про погоду, квартиру, проделки Кузьмы. Ну, что скучает, само собой. А про великий замысел Ашхацавы – ни слова. Давид затеял что-то в секрете от остальных? Ладно, приедем из рейда, дозвонюсь, узнаю.

Дали сигнал «По машинам». Выдвинулись.

Саидов нашел благодарного слушателя, записался в экскурсоводы.

– Через город поедем, – начал он. – Там, бывает, стреляют. Недавно один клоун обкурился, наверное, выскочил на дорогу прямо, строчить из автомата начал. Ребята рассказывали. А вот площадь Пушкина.

– Что, правда? – удивился я.

– Нет, как ее местные называют, не знаю. Это из-за пушек. Вон, видите, установлены, старинные. От войны с англичанами остались.

Скорость заметно увеличилась, я успел только рассмотреть какую-то Черную площадь, на которой по словам водилы тоже стреляли часто.

– А что мчали так? Дорога не очень, трясет, – спросил я после очередного полета по кабине.

– А чтобы прицелиться не успели! – весело прокричал Саидов.

Притормозили только у выхода из города, когда колонна начала собираться.

– Это мы где?

– Голубые купола, – ткнул пальцем Бахтияр. – Мечеть. Тоже всякое случается.

– Похоже, тут безопасных мест нет, – сказал я.

– Только за Амударьей, – совершенно серьезно ответил водила. – Вот впереди еще Нахаганский поворот, там твари постоянно стреляют. Почему на этом месте блокпост не делают, не пойму.

Наконец все собрались и тронулись. Впереди нас пылил БТР, на броне которого сидели бойцы, еще дальше – секретная вундервафля.

Скорость опять начала расти. Я посмотрел на торчащие в обе стороны из башенки БТР пулеметы, повернутые к горам четыре ствола «шилки». Вот тут меня проняло окончательно. Сразу вспомнились съемки разгромленных в Чечне вот таких же колонн, и я понял, что больше всего мне хочется отлить.

Это желание так заняло мои мысли, что для меня оказалось совершенно неожиданным, когда что-то со свистом ударило в борт едущего впереди БТР и он начал сползать с дороги.

Глава 10

С брони посыпались сидевшие там бойцы. А больше я ничего увидеть не успел. Саидов, как мне показалось, даже под руль немного заполз, из всех сил нажимая на педаль газа.

– Стой! – закричал я, нащупывая ручку на дверце. Проклятый броник мешался, и я никак не мог ее найти. – Там же раненые!

– Их заберут, – выдохнул водила. – Нельзя останавливаться!

Он неслабо притопил, я потом удивлялся, как это довольно неповоротливая с виду «шишига» могла так быстро разогнаться.

Мы нырнули в узкую щель между «шилкой» и огромным камнем на обочине, я даже успел испугаться, что не пролезем, и тут увидел, чего боятся духи в этой самой «шайтан-арбе». Вундервафля начала лупить по зеленке из всех четырех стволов. Я сразу оглох, а через секунду мне уже хотелось не отлить, а чего побольше. Растительность вдоль дороги крошилась в салат с неимоверной скоростью. Казалось, что с помощью этой дуры можно пробить сквозной пролом в скале, если палить в одно место. Наверное, там еще кто-то стрелял, но я не слышал за грохотом, который издавала зенитка.

Это если я здесь кирпичей отложил немало, то сколько там, в зеленке, душманы произвели? Охренеть.

– Когда обстрел, не останавливаемся, – услышал я голос водителя. – Железное правило. Можно там рядом остаться.

– А раненые? Им помощь надо оказывать! – не успокаивался я.

– Сейчас вертушка прилетит, всех заберут, – терпеливо объяснил Бахтияр. – Автомат, наверное, положить можно.