Афган

Потрепались, к приему раненых приготовились, а дальше положено что? Правильно, перекусить. Можно даже вместо, но тогда нас могут неправильно понять. В вырытую ямку поставили пустую консервную банку, в ней развели микрокостерчик и разогрели кашу перловую с мясом. Три звезды Мишлена, а то и все четыре. У Бубнова на крайний случай были припасены специальные модные консервы для разведчиков – с дыркой для химпатрона посередине. Но у нас тут просто прием пищи, так что пусть полежат немного. Вряд ли там что-то сверхъестественное. А кипяточек для чая – на таблетке сухого спирта.

* * *

Потом мы в основном занимались ИБД. Имитация бурной деятельности – один из самых важных навыков медика. Без этого никак, особенно в присутствии начальства и родственников. Зато никто не скажет, что загорали и ни хрена не делали.

А в час дня нас посетил посыльный – меня и Бубнова пригласили на обед для товарищей офицеров в большой палатке. Сержанты с рядовыми принимают пищу во вторую очередь. Мы перебили уже аппетит перловкой, но в армии от приема пищи не отказываются, и мы пошли. И не пожалели. Вполне пристойный супчик, пшеничная каша с тушенкой и даже оладьи к чаю. А что, так воевать можно.

Петя объяснил, что как раз в рейдах кормят лучше, чем на базе. Должно же быть хоть что-то хорошее в этом всём. Пока Бубнов проводил разъяснительную работу, в палатке объявился подполковник Ермолаев – подтянутый, с аккуратными усиками и рыбьими глазами. Разумеется, со свитой из майора и капитана.

Не чинясь – взял ту же самую кашу с тушенкой, начал быстро есть. При этом умудрялся раздавать какие-то ЦУ. Я прислушался. Ничего интересного. «Охваты, фланги, десанты…» Но потом пошло поживее. Майор из свиты жаловался на возможные большие потери в каком-то ущелье, название которого я не выговорю и под пытками. На что Ермолаев, кривя губы, объяснял строгим голосом, что тут армия, приказ есть приказ, и он выполнит его, несмотря ни на что. Ага, ясно. Приехал за речку ордена зарабатывать. А кого там убьют или затрехсотят – его не парит. И еще объясняет так, поглядывая на нас всех… громким голосом.

* * *

А потом я спрятался в кунге и нагло продрых часа два. И даже проснулся сам, никто меня не тревожил. Но только я успел порадоваться этому обстоятельству, как действительность голосом Саидова сообщила, что тут вам не там. Везли первых раненых.

Я выскочил из фургона, застегиваясь на ходу. Оглянулся кругом – нет никого. Бубнов лениво развалился в тени, Тарасов куда-то идет совершенно спокойно.

– А где?.. – спросил я Бахтияра.

– Вон, пыль на дороге, – невежливо ткнул он пальцем в нужном направлении.

Парой минут позже подъехал БТР, чуть ли не заносом развернулся перед нашей «шишигой». Наружу выскочил бравый молодец в бронике, надетом поверх полевой формы, ростом не меньше метра девяносто. Панама у него была так лихо заломлена, что я сразу заподозрил – гравитация не везде всесильна. Ну и усы… Если бы проводился конкурс «Усач Кандагара», первое место вне всяких сомнений было бы у этого старлея. Он щегольски нацепил на кончик носа солнцезащитные очки и стал похож на Джона Лорда, клавишника из «Дип Пёпл».

– Старший лейтенант Рябцев, – небрежно козырнул он. – Замполит роты. Принимайте. Один «двухсотый», два «трехсотых». Я этих молодых дебилов скоро сам убивать буду. Жарко ему стало, видите ли. Ну и получил вентиляцию. Снайпер, сука, засел хитро. Ничего, выкурим сейчас. Эй, боец! Водички дай попить, – бросил он Саидову. – Пыль аж на зубах скрипит. Выгружайте, что застряли? – обернувшись к бронетранспортеру, крикнул старлей.

Бубнов пошел смотреть раненых, я за ним. Ну и за писаря, конечно. Раз стажер, должен учиться. А лучшая учеба – через действие. Вот я сначала резал не совсем умело наложенные повязки, выглядевшие так, будто их наложили как минимум дней десять назад, осматривал раны, сообщал диагноз и план мероприятий, а потом заполнял форму сто.

Раненые, к счастью, легкие были. У одного пулевое ранение голени, навылет, у второго – осколочные непроникающие груди. Вернее, спины. Ну и ладно. Я вообще согласен, чтобы кроме потертостей ни у кого ничего не было.

Пока мы обрабатывали раненых, приперлось начальство – управление, политотдел, особист Карамышев. Странно, я с утра и за обедом Толика не видел, видать, прокрался незаметно. Начали опрашивать раненых, Рябцева – что, как, обстоятельства. Вспомнил про солдата и двух генералов. Вот и эти, особенно замполиты всех рангов. Если на ротном уровне они тянут такую же лямку, как и командиры, то чем выше, тем менее понятен смысл их существования. Они, блин, хуже их газеты «Правда» – ту хоть можно вместо скатерти использовать. Ну или вместо пипифакса. А эти ходят, индюки надутые, воспитательной работой занимаются. Дармоеды, одно слово.