Афган, любовь и все остальное

Перед самым Новым годом позвонил Серовой, к которой не питал никогда особо дружеских чувств, не говоря уже о мальчишеской влюбленности. Если честно, то я ее даже немного побаивался. Наташа всегда была таким правильным, ходячим носителем идей социализма – коммунизма. Образцовая комсомолка, преданная дочь партии и всего советского народа. А до этого звонка у меня случилось два очень значимых события. Я снова стал свободным человеком, но не совсем счастливым. Нас развели быстро, всего за две недели. Катя мне больше не звонит. И я боюсь, что мы вообще больше не увидимся. Все по плану. Ведь прошедшая акция засветила меня в полный рост. И теперь противная сторона очень желает поговорить со мной максимально жестко, чтобы гарантированно выбить имена и фамилии моих боевых друзей – товарищей. Визуально я пока что не засветил ни Петровича, ни Егора. На людях мы последний год вообще ни разу не встречались. Так что пока я «лег на дно» и затаился. А это самое дно в одном из частных домов на окраине, в так называемом «Заводском предместье», где с незапамятных времен селился рабочий люд с судоремонтного завода и порта. Домик, кстати, принадлежит Егору. Хотя и оформлен на какую то его близкую знакомую, которой летом разрешается использовать его под дачу. Она вроде как и живет тут все теплое время года с мужем и двумя пацанами – погодками трех и четырех лет. Зимой домик пустует, и только соседка ежедневно топит одну из двух печей за определенную плату. Сам Егор здесь никогда не появляется. Держит место для тихой отсидки, которая вот и сгодилась для меня. В нашем деле милиция не замешана. По крайней мере «черные» туда ни каких официальных заяв не скидывали. Все проще и страшнее. По каналам КГБ, которое черт знает как сейчас называется, вроде как ФСК. И в котором у Егора остались друзья – товарищи, до нас дошла информация. Из Чечни прибыла группа боевиков для «зачистки» конкурентов. Под конкурентами подразумеваемся мы. И пока чекисты не выйдут на боевиков, пока не скинут нам информацию о них, сидеть мне в этой хате не высовывая носа. Для мамы я уехал на два месяца к сослуживцу на Запад, под Смоленск. Ни для кого меня нет в городе. Единственное мое развлечение лыжи.

Домик стоит на самой окраине, за ним небольшое поле и лес. Через огород выкатываюсь к маленькой речушке, и под прикрытием ее берегов проскакиваю в лесную чащу. А там, по пробитой мной же лыжне, ухожу от города километров на двадцать. Туда, где начинается настоящая тайга, и где я чувствую себя в безопасности. Хотя, если честно, то страха совсем не испытываю. Но старый тэтэшник, выпуска аж сорок третьего года, у меня всегда под правой рукой. Наступили новые времена. Оружие и у Петровича, и у Егора. И для ребят с десяток стволов имеется. Вот только одна беда, весь этот арсенал нелегальный. Все куплено с армейских складов. Доблестное офицерство распродает все, что плохо лежит. Кстати, через пару – тройку лет будет распродано и то, что хорошо лежало. Правда, уже вояками в генеральских погонах. А по другому и быть не могло. Ведь дела у меченного дьяволом вождя принял другой деятель с вечно опухшим с похмелья лицом. По стране покатилась «мутная» вода, в которой половить «жирную рыбку» нашлось очень много желающих. Вот только без фундаментальной подготовки не у всех все гладко получается. Что и говорить, мы оказались в лидерах. Да еще прикрытые сослуживцами Егора из самой крутой конторы страны.

Легко качусь по лыжне, на которой уже знаю каждую колдобину, каждый поворот. И не перестаю внимательно озираться, а не вошел ли кто на мой след со стороны. Кажется всю оставшуюся жизнь придется оглядываться в ожидании то ли нападения, то ли других подобных наездов. Прямо сказать незавидная судьба торчать все время под стрессом. Проскочил большую часть запланированного пути, выкатился на давно облюбованную полянку. Здесь у меня часовой перерыв. Развожу костер. Растопка из газет в моем рюкзаке. А дров насобирал еще с прошлого раза. И когда огонь весело разгорелся, нанизал на прутик кусочки сала вперемешку с ветчиной. И зажарив этот незамысловатый шашлык, плотно перекусываю. Запил горячим какао из литрового термоса. И пока конкретно разогрелся, собираю дрова на завтра. Все отлично, все хорошо, если конечно жить только сегодняшним днем. В сторону своего убежища качусь еле перебирая ногами. Спешить некуда, каждый день копия предыдущего. И слава Богу, пускай и дальше все будет так же тихо и спокойно. Я физически чувствую в себе тягу к спокойной и размеренной жизни, конечно, предсказуемой. Но не тут то было, звонок от Петровича.

– Ну что затворник, выгребай на волю, напряг вроде спал. Все, кажется, разрулилось благополучно.

– Кажется или точно? – мне не хочется выбираться к людям, к заботам, к суете.