Афган, любовь и все остальное

– Я первый. Ты вплотную за мной. Прижимаемся к левому берегу. Подплывем к засаде – оглядимся. Не думаю, что они на самом берегу сидят. Но готовимся к самому худшему. нож из рук не выпускай. Если что – нападаем. – у мешка с одеждой отличная плавучесть, плечи и голова на нем. Пока сплавляюсь не плохо, первый шок от холодной воды прошел. Сейчас, вроде, и не так холодно. Течение приличное, у костра на берегу мы оказались минут за семь. Он весело полыхает в пяти метрах от берега, около него трое в положении лежа. Яркий огонь наш помощник, со света в темноту не очень то наглядишься. Занырнул по самые глаза, притопил мешок до упора. Через мгновение погружаюсь в воду полностью и задерживаю дыхание. Даже под водой вижу яркие отблески костра. Еще через мгновение темнота. В этом месте речка на наше счастье поглубже, уже не всегда цепляю животом за дно. Досчитал до тридцати и вынырнул, с радостью дышу полной грудью. Впереди маячит голова Егора. отблесков костра уже не видно. Течение вроде как забурлило, и вода не кажется холодной, так что мы сплавляемся еще целый час. Вышли на берег, когда мышцы ног стало сводить от холода. Теперь, главное, согреться. Снимаем мокрое нательное и переодеваемся в сухое. Напрягаю все мышцы, чтобы разогнать кровь и немного согреться. После воды на воздухе кажется теплее. Сил нет разбивать палатку. Егор отдал мне ватник. Натянул его, сверху целлофановый мешок и палатку, и уже через минуту согрелся. засыпаю мгновенно. Ни какой охраны, ни каких дежурств, одно утешение: в правой руке у сердца нож. Единственное оружие. Холод и опасность притупили чувство голода, еды у нас ни крошки. Завтра это станет проблемой номер один.

Проснулись, когда солнце уже вовсю светило и грело. Везет же нам, столько дней в тайге и почти все время стоит теплая и сухая погода. Дождей было раз – два и обчелся. Пора начинать движение, но сил встать нет. Ничего не хочется, так бы и лежал, но Егор собирается. Делать нечего, тоже встаю.

Никогда не думал, что испытание голодом самое страшное. Оказывается я в, общем то, никогда не голодал. Даже в Афгане, в самой непроходной ситуации, всегда была горсть риса. Не варенного, сухого, но это все равно была еда. Вторые сутки мы ничего не едим. Брусники почему то мало, а черника уже отошла. Попадаются грузди, но их если не вымочить, можно отравиться. Еще сутки протянем, а что дальше? По карте ближайшая деревня километрах в сорока в сторону, на восток. А это нам совсем не по пути. Да и в каждой деревни участковый, у которого на нас ориентировка. Так что туда нам путь заказан. Удивительно, но и зверья мы не встречали. Хотя что нам зверье, оружия то нет. Ночь прошла в сплошном кошмаре. Снится еда, много еды. Просыпаюсь, глотаю вязкие слюни, в животе какие то рези.

Удача не оставляет сильных и упертых. Вот и нам счастье улыбнулось в виде оскаленной собачьей пасти. Четвероногий друг человека сам прибежал к нам. Свирепо лает и все норовит схватить Егора за руку. А тот, намотав на левую руку телогрейку, крутит рукавом перед собачьей мордой. чем вызывает прилив ярости у животного. Если в дикой тайге собака, значит где то рядом охотник или охотники. Нам любые встречи противопоказаны. а эта псина своим лаем всю тайгу на уши поставит. Надо с ней быстрее кончать. чем и занят Егор в данный момент. Надо помочь напарнику, а как не знаю. Собака наконец ухватила рукав телогрейки, заткнулась и тянет его на себя, упершись всеми четырьмя лапами. Мгновенный выпад и собачье горло перерезано. Она наверное и удивиться не успела, как дух испустила. Режущий удар был такой силы, что шея животного оказалось перерезанной больше чем на половину. Вот оно искусство владения ножом. Не в силах терпеть голод, мы тут же развели костер, хотя надо бы оглядеться и отойти подальше от места убийства.

Егор быстро и очень даже профессионально сдернул шкуру с лучшего друга человека и отрубил его задние ноги. Моя задача запечь эти мослы, очень похожие на бараньи. От запаха жаренного мяса кружится голова, я готов жевать его полусырым, и только чувство безопасности сдерживает. Еще не хватало какую ни будь заразу схватить от не прожаренного собачьего мяса.

Лесник Максим Зубарев слегка напрягся, когда его дворовый пес Бур не вернулся вечером домой. Ведь всегда, сколько бы он не носился по тайге, вечером был у своей будки. Собака пять лет изо дня в день прибегала домой, а вот сегодня не появилась. Что-то случилось, и очень уж неординарное. Видно придется заводить новую собаку, а пока надо напрячься и этой ночью глаз не смыкать. Вполне возможно, что бандиты с севера уже и сюда добрались. Завтра надо весь свой участок проверить, вплоть до восточного кордона. Все тропинки в южном направлении внимательно оглядеть.