Афины. История великого города-государства

Греческая культура заимствует из высокой теологии заупокойной службы по меньшей мере следующую идею: смерть должна быть поводом для взаимного прощения, примирения, забвения мелких претензий и личных обид. В этом духе вели себя вспоминавшие о достоинствах отца сыновья Папандреу – которым вовсе не нравилось то, что он повторно женился на женщине намного его младше, – и политики самых разных идеологических мастей. Гроб, установленный на артиллерийском лафете, сопровождал военный кортеж: другими словами, это были государственные похороны, подобных которым по величественности Афины не видели с 1964 г., когда скончался король Павел (брат и наследник Георга II, возвращения которого в Грецию так бесцеремонно добивался Черчилль). Похоронный кортеж Папандреу, который провожали приблизительно 200 000 человек со всей Греции, медленно змеился мимо арки Адриана и храма Зевса Олимпийского к Первому кладбищу, где Андреас и упокоился всего в нескольких метрах от могилы отца, национального лидера Георгиоса Папандреу, с которым у него были сложные и бурные отношения. Неподалеку находились и могилы многих его спутников по мучительному пути развития греческого социализма; некоторые из них оставались верными до конца, другие, к его разочарованию, выбирали иные дороги.

Апостолос Какламанис – политический союзник, оставшийся и верным, и в живых, произнес надгробную речь, в которой постарался сказать как можно больше хорошего о стойкой традиции, соединявшей отца и сына Папандреу. Было не время говорить о неприятных разногласиях, которыми закончились их отношения. Какламанис вспоминал о всплеске страстей, сопровождавшем похороны Георгиоса Папандреу, «великого старца демократии», в 1968 г. – когда демократические свободы только что были задушены.

Тем временем один из более скромных, безымянных свидетелей последнего пути Андреаса объяснял заезжему иностранному корреспонденту, почему на похороны пришло столько народу. Молодой Папандреу более, чем кто-либо другой, олицетворял радостное восстановление греческой демократии, произошедшее в 1974 г., за которым последовала победа Социалистической партии на выборах 1981-го. Он воплощал надежду на Грецию, живущую с высоко поднятой головой, не обремененную зависимостью от иностранных держав. «Возможно, все это было лишь иллюзией, но эта иллюзия была прекрасна». Эти слова были очень точным выражением коллективного настроения.

Погребение было душераздирающим. Когда гроб опускали в землю, последняя госпожа Папандреу – Димитра, бывшая стюардесса, скандальный роман с которой начался у него в 1986 г., – плакала навзрыд. Родившаяся в Миннесоте Маргарет Папандреу, бывшая его супругой на протяжении тридцати восьми лет, стояла чуть поодаль вместе с четырьмя своими детьми, один из которых был тогда подающим надежды политиком, а впоследствии стал премьер-министром. Димитра удалилась в так называемый «розовый дворец» в фешенебельном пригороде Экали, где жила с Андреасом. Маргарет с детьми вернулись в родовое гнездо семейства Папандреу в другом северном пригороде, Кастри. Это была комфортабельная, но не претенциозная вилла, расположенная в тени сосен: именно там происходили многие важные события в современной истории Греции, в том числе превращение Андреаса из калифорнийского технократа в белую ворону афинской политики.

В марте 1961 г. правоцентристское правительство Константина (Костаса) Караманлиса переизбралось на следующий срок. Это подтверждало роль Греции в качестве верного партнера НАТО и оплота возглавлявшегося Америкой антикоммунистического альянса. Отношения с Соединенными Штатами стали особенно близкими с тех пор, как американские военные помогли окончательно разгромить коммунистические силы в войне 1947–1949 гг. на северной границе Греции. Дело дошло до того, что американские дипломаты практически диктовали стране, какую электоральную систему ей следует использовать; они же сыграли решающую роль и в избрании Караманлиса премьер-министром в 1955 г.

Но в 1961 г. греко-американские отношения перестали быть такими безоблачными. Лидер оппозиции Георгиос Папандреу оспорил исход выборов: он утверждал, что голосование сопровождалось фальсификациями и насилием со стороны тайного «государства в государстве», которому позволялось применять любые незаконные методы для сохранения прочных связей страны с Западом.

На этом этапе Папандреу оставался ревностным антикоммунистом (как и в бытность свою премьер-министром под защитой Британии), но он и его сторонники все активнее настаивали, что Греция должна быть «союзником, а не сателлитом» Соединенных Штатов. Атмосферу дополнительно подогревало по-прежнему сильное стремление обеих сторон добиться союза Кипра с Грецией. И крайне правые, и центристы Папандреу считали, что Караманлису не следовало принимать предложенный британцами компромисс, в результате которого Кипр стал независимым двуобщинным (то есть греко-турецким) государством.