Афины. История великого города-государства

Это привело к зловещему слиянию интересов американских стратегов и греческих крайне правых, которые видели в устранении архиепископа Макария и союзе большей части Кипра с Афинами двойную выгоду. Одним ударом греческий мир можно было избавить не только от священнослужителя (Макария), заигрывавшего с международным атеизмом, но и от влияния бывшего американца (Андреаса), переходившего на все более антиамериканские позиции.

С таким запутанным положением дел нужно было разбираться молодому королю, и кризис в его отношениях с другими центрами греческой власти не заставил себя ждать. Летом 1965 г. Георгиос Папандреу не согласился предоставить королю верховную власть в вопросах состава кабинета министров, а подал в отставку. Константин его отставку принял и начал искать ему замену. Старик Папандреу, как и его центристские и левоцентристские сторонники, был взбешен таким явным злоупотреблением властью со стороны королевского двора. Андреас Папандреу в этой ситуации действовал как громоотвод. Его возмущал сговор военных, правых политиков и короны, направленный, как он считал, на ниспровержение власти народа, и особенно приводил в ярость его политический противник Мицотакис, устроивший политический мятеж, который лишил партию Союз Центра большинства в парламенте.

Десятки тысяч афинян, принадлежавших к левым и левоцентристским течениям, вышли на улицы выразить свое негодование. Некоторые из антимонархических лозунгов, которые они скандировали, были очень персональными: «Алексия, паре теси!» (παρε θέση – заяви о своей позиции) – кричали они, обращаясь к новорожденной дочери короля. Андреас Папандреу действовал более расчетливо и рационально: он обратил свой гнев против правой клики, образовавшейся, как он считал, вокруг двора. Кроме того, его обескураживало примиренческое отношение к этим угрозам, которое проявлял отец, а старшего Папандреу, в свою очередь, временами приводило в отчаяние бунтарство сына. Но старшему Папандреу было почти восемьдесят лет, и многим казалось, что сама природа связывает будущее с более радикальной линией Андреаса. В марте 1967 г. два американских дипломата ушли с приема для прессы всего за несколько минут до того, как Андреас обрушился с яростной критикой на Соединенные Штаты – страну, гражданином которой он некогда был.

К началу 1967 г. многие из крайне правых опасались, что Андреас Папандреу собирается не только не допустить вхождения Кипра в орбиту НАТО, но и вывести из этого военного альянса саму Грецию. Выборы были назначены на 28 мая 1967 г.; ожидалось, что они будут успешными для Союза Центра и его радикального крыла, которое возглавлял Андреас. По Афинам ходили слухи, что руководство армии – возможно, в сговоре с королем и американским посольством – попытается захватить власть, чтобы уничтожить такую возможность в зародыше.

На самом деле произошел еще более страшный переворот. Ранним утром 21 апреля 1967 г. спокойствие летней резиденции короля в Татое – просторного каменного особняка в псевдоготическом стиле, стоящего среди лесных сосен и кипарисов, – нарушили армейские танки. Король ежедневно возвращался на вертолете из дворца, расположенного в центре города, в более мирную атмосферу Татоя, находящегося километрах в двадцати пяти к северу от столицы. Такое безмятежное существование, возможно, внушало ему совершенно ошибочные представления о состоянии греческого политического устройства, оказавшегося на деле на грани резкого краха.

Танки патрулировали и центр Афин. Были арестованы 10 000 человек, в том числе ведущие политики самых разных частей идеологического спектра. Посетив штаб-квартиру военных, король согласился привести к присяге новую администрацию под руководством армии при условии, что в нее войдут хотя бы некоторые гражданские лица. Он утверждал, что пошел на это только ради предотвращения гражданской войны. Однако история его не простила. Несколько дней спустя он придал новому режиму еще бо́льшую видимость законности своим присутствием на праздновании Пасхи: он не только был на торжественных церковных службах, но и посетил казармы и благодушно играл с преисполненными благоговейного восхищения солдатами в битки сваренными вкрутую яйцами. Для режима полковников это была прекрасная пропагандистская акция. В ноябре того же года король неумело попытался совершить переворот в обратную сторону, улетев на север Греции и призвав остававшиеся ему верными части вооруженных сил, в том числе флота и авиации. Однако его переиграли поддерживавшие хунту армейские военачальники, и ему – вместе с матерью, женой и дочерью – пришлось бежать в Рим. Его рыцарский роман бесповоротно закончился.