Он обещал, хотя все более и более смутно, выйти из НАТО и изгнать из Греции американские военные базы. Экономика должна была быть преобразована путем «социализации» крупных предприятий, включения в их администрацию представителей рабочих и местных властей. Как и многие другие популистские лидеры, выступающие с антиимпериалистических позиций, он поддерживал образ храброго воина, ведущего отважную, но неравную битву с несправедливым миром. Если эта борьба не приносила решительных успехов, виноват в этом был не он. Зажигательная риторика и широкие жесты служили дымовой завесой для глубоких компромиссов. Придя к власти, Папандреу успешно торговался с финансовыми структурами Европейского сообщества и одновременно вносил возмущение во внешнюю политику, отказываясь осуждать советский режим и его сателлитов в Восточной Европе – например, за введение в Польше военного положения. Хотя он постоянно наращивал уровень антиамериканской риторики, в конце концов он дал администрации Рейгана именно то, чего она хотела больше всего, а именно твердое юридическое соглашение о сохранении основных американских баз в Греции – авиабазы в аэропорту Эллиникон, станции прослушивания на другом конце Аттики, в Неа-Макри, и двух баз на Крите[206]
. Как это ни удивительно, он убедил администрацию Рейгана поддержать его в переговорах о более выгодном финансовом соглашении с Европейским сообществом, и полученные в результате субсидии быстро обеспечили поток финансирования греческих провинций.Некоторые из приближенных к Папандреу политических сотрудников были людьми малообразованными и не слишком утонченными; их главным качеством была непоколебимая верность. Но в его правящей команде были две личности, широко известные как самостоятельные выдающиеся радикалы. Одной из этих личностей была Мелина Меркури, сменившая в годы правления хунты образ чарующей кинозвезды на репутацию пламенной политической активистки, хотя могла, когда было нужно, использовать и первое амплуа. Теперь она стала министром культуры, и в ее ведении были все древности Греции. Другой персонаж, менее известный на международной арене, был градостроителем и экономистом, отличавшимся серьезностью и основательностью суждений. В молодости он побеждал в атлетических соревнованиях, и его подтянутая фигура смотрелась непривычно на фоне кабинета министров, в котором нормой были непрерывное курение и обильное потребление виски. Антонис Трицис был участником группы активистов – противников хунты, заложивших в 1970 г., когда с греческим руководством встречался министр обороны США, в Национальном саду небольшую бомбу. Большинство его товарищей были арестованы, но Трицису удалось бежать в Италию. К 1981 г., когда он стал министром общественных работ и окружающей среды, он был, с формальной точки зрения, одним из самых квалифицированных кандидатов на эту должность: он окончил Иллинойсский технологический институт и находился под сильным влиянием всемирно признанного греческого градостроителя Константиноса Доксиадиса.
В деятельности Мелины Меркури на посту министра культуры было много эффектных жестов и игры на публику. Она сделала вход в музеи и археологические парки бесплатным для греков. Заметнее всего был ее вклад в обострение вопроса о возвращении мраморов Парфенона – то неудобное положение, в которое она поставила директора Британского музея. Во время ее визита в Лондон в 1983 г. у нее состоялась короткая незапланированная встреча с сэром Дэвидом Уилсоном, которого она и призвала к ответу относительно скульптур прямо под объективами телекамер. Видеозапись их разговора до сих пор остается весьма увлекательным зрелищем. «Вы разорите Британский музей», – укорял ее директор. «Я не хочу разорять Британский музей, я хочу вернуть свои мраморы», – отвечала она резким, но в то же время чуть игривым тоном. «Вы хотите свои мраморы, другие захотят свои», – высокомерно отвечал Уилсон. «Они – часть памятника … уникального памятника», – настаивала Меркури. «В мире много уникальных памятников», – возражал ее британский собеседник. Эта сцена могла быть взята из любого фильма, в котором чопорный северянин встречается с пылкой гречанкой.