Афины. История великого города-государства

Погребение мэра было одной из самых проникновенных афинских исторических похоронных церемоний. Его смерть, унесшая добросовестного и популярного политика в самом расцвете сил, была настолько внезапной и неожиданной, что вызвала искреннюю скорбь. На похоронах не было ничего похожего на тайное облегчение, какое приносит кончина человека, который, как кажется, слишком зажился на этом свете, будь то в политическом или биологическом смысле. Как всегда, кафедральный собор был набит битком. Там были военные, там были оркестры, там были многочисленные священники. Хотя Трицис был противником православных иерархов и ему даже угрожали отлучением от церкви, отправлением его погребального обряда с чувством руководил епископ с его родного острова Кефалония. Казалось, вокруг гроба собрался, временно забыв о ссорах, весь политический класс неспокойного государства. В качестве ближайшего к покойному человеку выступал премьер-министр Константинос Мицотакис, огромный критянин, сохранивший жизненные силы, несмотря на преклонный возраст. Вблизи гроба можно было увидеть и резкие черты Андреаса Папандреу, уже не отличавшегося к этому времени крепким здоровьем; он был больше похож не на бесшабашного революционера, а на престарелого, сурового балканского отца семейства.

Но запомнившуюся речь от имени ПАСОК произнесла Мелина Меркури. К этому времени и ее здоровье было далеко не блестящим: сказывалось непрерывное курение в течение всей жизни. Однако она все еще не разучилась играть и с выгодой использовала даже собственную слабость, которая почти не позволяла ей закончить фразу, не переводя дыхания:

Дорогой друг Антонис, ПАСОК и ее председатель Андреас Папандреу провожают тебя в последний путь с искренней скорбью. Трудно поверить, что, когда мы продолжим бороться за то, что нас объединяет, и преодолевать то, что порой разделяет нас, с нами больше не будет мэра Афин Антониса Трициса.

Показательно, что она превозносила борьбу Трициса с посредственностью, с догматизмом и пассивностью. Такое заявление было чрезвычайно своевременным. С ним или без него, эпоха политических страстей, которую олицетворяли сам Трицис, Андреас и Меркури, уходила в прошлое. В заключение своей короткой речи она прибегла к образам Шекспира и Фукидида:

Ты уходишь, дорогой Антонис, но наша любовь – и любовь города Афин – пребудет с тобой в твоих последних странствиях. Теперь земля Аттики примет тебя в объятия – и воспримет твою силу, помогающую претворять наши мечты в реальность. Спи, милый принц[207].

Затем, около двух лет спустя, настала очередь Меркури покинуть сцену. К этому времени они с Папандреу вернулись к власти, победив на выборах в октябре 1993 г.: она вновь стала министром культуры, а он – премьер-министром. Оба уже были людьми пожилыми и некрепкими. Мелина могла работать всего по нескольку часов в день. У нее обнаружили рак легких, и в некоторые дни ей приходилось сочетать работу с сеансами химиотерапии. Как она обнаружила, полномочия ее министерства были урезаны, но у нее не было сил бороться за их восстановление. В феврале 1994 г. она объявила, что едет в Нью-Йорк на обследование; после этого храброго признания вид у нее был печальный и встревоженный. На ней была бледно-голубая одежда, и она шутила, что выбрала цвета Греции, потому что они придают ей смелости. Возможно, это был первый случай в ее жизни, когда она показала публике свой испуг. Она умерла 6 марта 1994 г. в Мемориальном онкологическом центре имени Слоуна – Кеттеринга на Манхэттене.

Возвращение в Грецию ее останков превратилось в великолепную церемонию. Когда реактивный самолет компании Olympic Airways, на борту которого находился ее гроб, вошел в воздушное пространство Греции, его встретили истребители ВВС, сопроводившие его к месту посадки. Затем вдоль побережья Аттики и по проспекту Сингру проследовал кортеж в сопровождении тридцати мотоциклистов. По мере приближения к центру города улицы все плотнее заполнялись толпой. Тело было выставлено для прощания в течение двух дней, но не в тяжеловесных бронзовых интерьерах собора, а в прелестной, гораздо более древней церкви рядом с ним, название, происхождение и архитектура которой отражают одновременно языческие и христианские – и очень характерные для Афин – традиции. (Некогда она называлась часовней Скоропослушницы[208] – по одному из многочисленных титулов Божией Матери.) 10 марта гроб отправился к Первому кладбищу, осыпаемый цветочными лепестками, тонну которых закупил и раздал для этого муниципалитет.