Афины. История великого города-государства

Прямо посреди развалин начали возникать необычные рестораны, галереи экспериментального искусства и оживленные кафе и бары. Кризис стал своего рода средством привлечения покупателей: Афины начали пропагандировать себя в качестве нового Берлина – места, где в суровых, грубых физических условиях может процветать нешаблонное искусство. Те, кто по-настоящему любил рискованные приключения, могли пообедать в тавернах на улицах анархистского района Экзархея, зная, что их трапеза с тарамасалатой в любой момент может прерваться из-за «коктейля Молотова» и слезоточивого газа.

В середине 2019 г. произошла смена политического караула. 2 июня мэром Афин стал избранный по правоцентристскому списку сорокачетырехлетний Костас Бакояннис, самый младший отпрыск политической династии Мицотакисов. Он сменил на этом посту левоцентриста Йоргоса Каминиса[215]. Месяц спустя его пятидесятитрехлетний дядя Кириакос Мицотакис разгромил на выборах левую партию СИРИЗА и стал премьер-министром. Если считать, что греческая политика последнего полувека сводилась к наследственной вражде кланов Папандреу и Мицотакисов, следует признать, что последние одержали убедительную победу. Младшие поколения семейства Мицотакис, как и Папандреу, имели прочные связи с американским академическим сообществом, но это были связи другого рода. Если Андреас Папандреу происходил из традиционно левой университетской среды, то новый премьер-министр был выпускником Гарвардской школы бизнеса и работал в консалтинговой компании McKinsey. Его племянник – долговязый, улыбчивый, растрепанный, напоминающий Бориса Джонсона тех времен, когда он был мэром Лондона, – учился в гарвардской Школе управления имени Кеннеди, и это сформировало его лексикон. Вопреки мнению дяди он говорил, что «все по-настоящему интересное в публичной политике происходит в городах … города – истинные лаборатории перемен, движущая сила роста … в то время как национальные государства терпят крах из-за партийных пристрастий, токсичной среды, бюрократии».

Несмотря на изменения риторики, в самых мощных тенденциях, действующих в Афинах и всей Греции, проявлялось сохранение традиций противостояния между СИРИЗА и «Новой демократией». В последнее время СИРИЗА встала на позицию, в целом благосклонную к иностранным инвестициям в коммерческие компании и недвижимость. Правительство этой партии заслужило похвалы северных европейцев, в том числе Ангелы Меркель, тем, как оно руководило страной в период жесткой экономии. В геополитической обстановке произошел резкий поворот, удивительный для всех, кто помнил годы, последовавшие за временем правления хунты: радикальное изменение внешней политики Турции привело к сближению Греции, Америки и Израиля. Израильтяне, греки и греческие киприоты заключили соглашения по добыче и транспортировке энергоносителей из Восточного Средиземноморья и противодействию турецкой политике, которую они считали экспансионистской. С невозмутимостью, которая ужаснула бы предыдущие поколения греческих левых, Ципрас с видимым удовольствием поддерживал дружеские отношения с Дональдом Трампом и Биньямином Нетаньяху. Когда он передавал власть Мицотакису, в афинских коридорах власти больше всего беспокоились уже не об экономике, а о казавшейся реальной опасности того, что споры о правах на добычу энергоносителей в Эгейском море породят какое-нибудь вооруженное столкновение между греческими и турецкими силами. Всего через месяц после прихода к власти правительство Мицотакиса шокировало прогрессивные круги, приказав полиции выселить мигрантов и беженцев из домов в Экзархее и вокруг нее, где существовали хорошо организованные сквоты, в которых жили несколько тысяч человек. Однако такие выселения начались еще при правительстве СИРИЗА, с одобрения левоцентристского мэра Каминиса. Все официальные лица были согласны в том, что просителей убежища следует направлять в государственные центры, на островах Эгейского моря или в Афинах, где власти смогут следить за ними и, в очень ограниченной степени, заботиться о них.