Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

— Я сказал, Кайлас, — повторил Афоня.

Из окон дворца сразу же пропали лучники и копейщики, а мировы жены вновь понеси кувшины с абрикосовой настойкой. Обстановка разрядилась.

— Все, молодец, брат! Всех спас, — констатировал дракон.

— В смысле? — не понял Афоня.

— Пароль, это — Кайлас. И теперь Сафар Али поможет нам добраться до Древа желаний, — выдохнул Змей Горыныч, а все остальные облегченно заёрзали на своих местах, и настойка полилась рекой.

Еще во время пира мир распорядился снарядить экспедицию до древа желаний. Сопровождать компанию должна будет младшая жена Сафара Али, потому что только ей, как близкой родственнице он мог доверить карту с маршрутом через горы и перевалы до места, где и должны быть исполнены все желания путников.

Да и шутка ли пройти между четырнадцатью высочайших гор, включая «вершину-убийцу» Нанга-Парбат. Пройти этой тропой не под силу никому, если нет рядом опытного хунзакута, да и он не поможет, если сам не знает дороги. Очень коварное это «Место горных встреч».

Собирая в дорогу свою красавицу жену Нур, мир снял со стены старинные кинжал и меч, которые самолично прицепил к ее поясу и сказал: «Как доведешь их до Древа, так сразу у него для себя спроси немедленного возвращения ко мне. А они уж пусть сами со своими желаниями разбираются. Запомни, медлить нельзя, первая подошла и первая спросила. Если замешкаешься, эти мытари, чего доброго тебя и затоптать могут, когда устремятся к своим потаенным мечтам. Непредсказуемы люди, когда до счастья можно рукой дотянуться, да и меняются они в этот момент и не всегда в лучшую сторону. И помни главное — держи в голове только одно желание — попасть домой, потому что Древо исполняет только то, о чем ты в данный момент больше всего думаешь».

Жена покорно склонила свою прелестную голубоглазую головку, метнув бирюзовые искры в сторону Карло.

Древо желаний

Стартовать было решено на рассвете. Когда путешественники завтракали, Карло подсел к Змею.

— Слушай, Рептилоидыч, — начал иезуит. — Я вот думаю, что по воздуху мы быстрее доберемся до Древа. Ты сколько человек сможешь поднять?

— А кто тебе сказал, что я туда собираюсь? — Удивился Горыныч. — Это ваша история, а я сейчас поем и на Восток полечу к китайцам. Мне у них комфортно, да и отношение к нам в Поднебесной уважительное. Опять же климат хороший.

— Не, погоди, — не унимался лилипут. — Давай с нами, ведь есть и у тебя резоны туда сгонять, крюк небольшой, зато спросишь у Древа возрождения своей рептилоидной популяции.

— Вот смотрю я на тебя, весь ты какой-то загадочный и очень непростой малый. Но одного не понимаешь, что в этом мире все должно идти, так как должно идти, без скачков и перепрыгиваний. Если мы исчезли — значит, так было надо. И возродимся мы тоже, когда придет наше время. Нельзя нарушать движение жизни, иначе не миновать больших неприятностей. Вот, предположим, спрошу я у волшебного дерева возрождение нашей цивилизации, а ты уверен, что вы — люди не начнете нам мешать на этой планете? Что не захотим ли мы сделать вас элементом своего рациона и не будем ли разводить вас для своего стола, как вы курей? Или не начнем травить, как клопов надоедливых? Вот, то-то и оно… Не всегда исполнение самых сокровенных желаний происходит так, чтобы не затронуть чьих-то чужих интересов, а зачастую и жизни окружающих тебя персонажей. Так что ты там поаккуратней со своими желаниями.

Попрощались мытари счастья со Змеем Горынычем душевно. Хороший он, хоть и выглядит страшно. А тот сделал над долиной кружок, закрутил мертвую петлю на радость хунзакутским ребятишкам, прошелся на бреющем над головами собравшейся публики и, ловко маневрируя и ловя восходящие потоки воздуха, взял курс на восток.

После этого экспедиция во главе с красавицей Нур потянулась к ближайшему ущелью. За девушкой следовал иезуит Карло, который галантно (итальянец, чего уж говорить) поддерживал девушку на крутой тропинке, и та благосклонно принимала это участие, хотя в нем и не нуждалась. Далее шел Афанасий, за ним ковылял Зигмунд, далее Музафар и ассасин-пуштун.

Так шли уже неделю. Афоня вдруг обнаружил, что понимает красавицу Нур. Было что-то общее между ее родным наречием и русским языком, и они на привалах даже вели беседы. Такое общение не очень нравилось Карло. Он тоже понимал девушку, так как говорил по-русски хорошо, но вот так запросто заговорить с Нур он стеснялся.

Первый раз за всю свою трудную и порой опасную жизнь, он робел перед этой ясноглазой красавицей. Даже когда она обращалась к нему, он не мог ничего связно ответить — мысли путались, он стремился отвести свои жгучие глаза в сторону, что-то мычал или вообще отходил в сторону.