Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний

Вот только одного Алладин не мог понять — что он сделал не так, после чего Аллах скинул его с вершины власти на самое дно? Ведь нельзя же всерьез воспринимать бред Музафара про какое-то Древо желаний…

* * *

Франциско Борджа по многолетней привычке проснулся до рассвета. Рядом в тот же миг из-под одеяла вспыхнули небесноголубые глаза.

— Пора вставать, — сказал Франциско, поцеловал улыбающееся, слегка лукавые очи девушки и соскользнул с высокого ложа. Обладательница небесных глаз следом выпрыгнула из теплой постели.

Они оба оделись. Франциско облачился в сутану с пелериной, белые чулки, белую колларе, белую же шелковую шапочку — пилеолус, белый шелковый пояс с золотыми кистями, украшенный вышитым папским гербом.

— Нур, помоги — позвал он и из-за занавеси вышел монах, который еще пять минут назад был милой девушкой.

— Не Нур, а Николе, — мягко поправила девушка своего возлюбленного. Потом прижалась к его лицу и, прикрыв свои блистательные глазки, втянула носом такой родной запах своего любимого. — Ты же сам настоял на предельной осторожности.

В строгой сутане монаха и головой накрытой большим капюшоном невозможно было понять половую принадлежность самого близкого и верного помощника падре, которого здесь в Италии все знали, как Николе Хунзатти.

Она-он, поддержал Франциско, пока тот надевал башмаки с толстой платформой и высокими каблуками. Папская сутана надежно скрывала это ухищрение, которое должно было сохранить от окружающих в тайне маленький рост главы ордена иезуитов, четвертого герцога Гандиа, Франциско Борджа, некогда откликавшегося на имя Карло Сфорци.

* * *

Орзу было хорошо.

Ведь, видишь, как в этой жизни все взаимосвязано: двадцать пять лет назад мать дала ему имя Орзу, что переводится, как — мечта. Неизвестно, какой она вкладывала смысл, когда так назвала своего сына.

Мальчик вырос. Однако жизнь афганского дехканина всегда была нелегкой. Когда клочок земли, где можно выращивать овощи и немного пшеницы остается неизменным, то с каждыми новым ребенком нищета все нахальней вползает в дом. А детей в семье уже было десять человек. Поэтому, когда заезжий караванщик предложил родителям сделку, то они с облегчением продали своего первенца — Орзу.

Потом караванщик на базаре одного из прибрежного города Иранского моря перепродал мальчишку какому-то дервишу, и у Орзу началась совсем другая, некрестьянская жизнь. Жизнь полная лишений и ежечасных тренировок. Это было в лагере ассасинов Старца горы.

После того, как Орзу превратился в ловкого и умелого воина его стали отправлять на задания. Задания были кровавые, но юноша не задумывался об этом. Главным для него стало — выполнить волю Старца горы и остаться живым. А, если вернулся живой, то в награду тебя ждет один день в раю.

И вот теперь, когда он побывал у Древа желаний, его мечта исполнилась, ведь не зря же ему при рождении дали имя Орзу. Теперь смертоносных и опасных заданий больше нет, есть только жизнь в раю.

Теперь рядом с ним постоянно находились красавицы. Да, еще какие красавицы — это были лучшие девушки со всего света. Были здесь гибкие персиянки, чернокожие эфиопки, белокурые русинки, миниатюрные китаянки, любвеобильные индианки и еще, и еще, и еще всяких мастей и нравов, но все неизменно красавицы.

Куда не кинь взгляд — всюду была красота и великолепие. Окружал весь этот цветник роскошный сад и богатые палаты. И там, и тут стояли столы с яствами и вином. От всего этого гастрономического изобилия Орзу даже поправился. Теперь не стало лишений, здесь он вкусно ел и сладко спал.

Одно только омрачало его пребывание в раю. Этим темным пятном была любимая жена шаха Мансура — Гюльчатай. Она с первого дня не взлюбила бывшего бесстрашного ассасина, сына таджикского дехканина из Афганистана, а теперь главного евнуха гарема Орзу.

* * *

Гюльчатай вернулась к своему отцу и тот, узнав, что дочь нагуляла в своих морских приключениях внеплановую беременность, быстро выдал ее замуж за разорившегося шаха из соседнего княжества — Мансура ибн Ахмета.

Да, это была сделка, на которую пошел обедневший князь, чтобы поправить свои финансовые дела. Когда подошел срок, главная жена Мансура Гюльчатай разродилась белокурым мальчиком, которому дали имя Анвар, что значит — лучезарный. Придворным и подданным разъяснили, что при рождении наследника поцеловал всевышний отсюда и цвет его глаз отливающий синевой неба, и льняная масть волос, красиво оттеняющая смуглую кожу.

С годами мальчик превратился в красивого витязя. И хотя у Мансура и Гюльчатай были еще дети, но Анвар был любимцем обоих родителей.

Всякий раз, когда Гюльчатай смотрела на своего сына, у нее перехватывало дыхание, и к горлу подкатывал комок из любви и воспоминаний, о мимолетной встрече и страсти к русскому путешественнику Афанасию ибн Никитину из северной страны — Руси, которую она пронесла через всю свою жизнь.