Ничто в такой степени не возбуждает умственную деятельность, не заставляет открывать новые стороны предметов и явлений, как сознательные симпатии или антипатии.
Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.
Одна литература изъята от законов тления, она одна не признает смерти.
Однообразие воззрений, особливо ежели оно имеет оттенок вынужденности, создает одноформенность потребностей и стремлений, а затем угрюмость и одичалость.
Отечество – тот таинственный, но живой организм, очертания которого ты не можешь для себя отчетливо определить, но которого прикосновение к себе непрерывно чувствуешь, ибо ты связан с этим организмом непрерывной пуповиной.
Политическая мудрость всех веков и народов убеждает, что цели ближайшие и непосредственные суть в то же время и наиболее желанные.
При открытом обсуждении не только ошибки, но самые нелепости легко устраняются при помощи полемики.
Приветливый вид, благосклонный взгляд суть такие же меры внутренней политики, как и экзекуция.
Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.
Русская женщина всегда одинакова: и в городе, и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.
Самые закоренелые проходимцы – и те понимают, что в стыдящемся человеке есть нечто, выделяющее его из массы бездельников и глупцов.
Система очень проста: никогда ничего прямо не дозволять и никогда ничего прямо не запрещать.
Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения.
Стыд есть драгоценнейшая способность человека ставить свои поступки в соответствие с требованиями той высшей совести, которая завещана историей человечества.
Талант сам по себе бесценен и приобретает окраску только в применении.
Традиция – накопление невежества.
У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!
Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать.
Человек без ума в скором времени делается игралищем страстей.
Человек уже так устроен, что и на счастье-то как будто неохотно и недоверчиво смотрит, так что и счастье ему надо навязывать.
Что лучше – снисходительность без послабления, или же строгость, сопряженная с невзиранием?
Это еще ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник, будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду.
СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич