Африка африканеров

Познакомилась я с ним совершенно случайно. Мы заметили, что в последнее время возле дома Энтони постоянно торчит какой-то африканец. Нам показалось, что он записывает номера машин, на которых к нам приезжают гости. А так как Особый отдел нередко использует африканцев в таких целях, мы насторожились. Кроме того, однажды, когда мы вышли из университета, нас начал преследовать какой-то человек на машине, стоило нам выйти из машины, и он тут же пошел пешком следом за нами. Он был высоким, в темных ботинках, черных очках и мягкой шляпе. Я подумала, что слишком уж он похож на флика[29], чтобы в действительности оказаться им, но, говорят, в Южной Африке их нетрудно распознать, чаще всего это африканцы самого что ни на есть крестьянского вида.

В общем, как бы там ни было, человек этот не отставал от нас ни на шаг, и тогда я, простившись с Энтони, решила отправиться с визитом к Бенмейеру, французскому директору нефтяной компании Тоталь. Друзья советовали мне остерегаться его, потому что душой и телом он предан южно-африканскому правительству. Но я подумала, что если тот тип действительно следит за мной, то-то он удивится моему визиту к Бенмейеру.

Бенмейер принял меня с величайшей любезностью.

— Ах, французская студентка! Вам нельзя отказать в смелости. И в прилежании. Это, знаете ли, редкость, чтобы молодая девушка отважилась приехать на каникулы в Южную Африку. Здесь есть что посмотреть, и есть чему поучиться. Вы одна?

Рассказываю, что со мной приключилось.

— Девочка моя, — говорит он, — положитесь на меня, как на отца. Я дам вам несколько советов. Может быть, вы не совсем поняли, но в этой стране живут не только белые. Кроме них есть еще двенадцать миллионов банту…

— Да, действительно, — заметила я с самым глупым видом. — Совсем черные люди.

— Вот именно, — обрадованно подтвердил он. И отеческим тоном стал развивать свою мысль: — Мало того, что есть черные, вы увидите, особенно в Кейптауне, и таких, которых зовут «colored», метисы. Их больше полутора миллионов, и размножаются они с поразительной быстротой. Надо быть все время начеку, потому что иногда они с виду белые, так что сразу и не разберешься. Все зло в них. Они и пьяницы, и лентяи. Это не то, что банту, которые, между нами говоря, все равно что взрослые дети, безобидные, добрые и работящие, надо только уметь взяться за них. У меня вот уже сколько лет работает около дюжины слуг. Да они умереть за меня готовы. Нет, что и говорить, банту люди очень миролюбивые. И если бы не эти заводилы, Южная Африка «была бы настоящим земным раем…

Я делаю большие глаза и спрашиваю, а не помесь ли эти метисы белых и африканцев.

— Ни в коем случае! — возмутился он. — Это все пропаганда. В метисах нет ни капли белой крови. Они произошли от смешения готтентотов и рабов-малайцев… Конечно, первые белые поселенцы, возможно, и согрешили, но это ничтожный процент. Короче говоря, остерегайтесь метисов. Но хуже всего индийцы, их больше пятисот тысяч. Если ваша тетушка свозит вас в Дурбан, вы увидите, там их полным-полно. Обязательно надо съездить в Дурбан, в июле там самый сезон. Там как раз проводятся знаменитые скачки и состязания парусников. Индийцы очень опасные люди, они далеко не глупые, умеют работать, великолепно разбираются в коммерции и помогают друг другу. Но вот беда, ненавидят белых. И способны на все. Это от них банту заразились духом непокорности.

Так и жду, что Бенмейер вот-вот скажет в заключение: «Они — как евреи», потому что, я заметила, здесь так принято. Но нет, оказывается, он сам наполовину еврей. Один из тех евреев, у кого память слишком короткая.

Бенмейер должен ненадолго уехать во Францию и, чувствуя себя обязанным сделать для меня что-то, предлагает позвонить в Южно-Африканский фонд и отрекомендовать меня.

Его предложение меня крайне заинтересовало, потому что учреждение это, считающееся частным, на деле представляет интересы южно-африканского капитала[30].

Тесно связанное с южно-африканской прессой, оно имеет отделения в крупнейших странах, сохранивших финансовые интересы в Южной Африке (таких, как Великобритания, Япония, Франция и т. д.). Во главе таких — отделений стоят представители крупного капитала. Бенмейер, например, представляет интересы Франции, В его обязанности входит держать в курсе всех событий французские финансовые круги; он доказывает им, что нечего опасаться вкладывать капиталы в предприятия Южной Африки, где все идет как нельзя лучше, уверяет, что политика апартхейда — это политика расового и социального мира, о революции же и речи быть не может, поэтому риска нет ни малейшего. Бенмейер способствует более активному проникновению французских капиталовложений в Южную Родезию.

— Мы должны занять место Великобритании, — заявляет он. — Уже сейчас наших соотечественников здесь двенадцать тысяч.

Устроив мне встречу со Стреенкампом («Девушка прелестная, — сказал он ему по телефону, — и широких взглядов»), Бенмейер провожает меня до двери и говорит на прощание: