Африка африканеров

— Какое это имеет значение! — восклицает хозяин. — У американцев все до одного либералы или евреи (ничего не поделаешь, думаю я, навязчивая идея), чего они к нам пристали, спрашивается, со своими гражданскими правами? Им хорошо, у них большинство белых. Если бы негры у нас были в меньшинстве, может, и мы в таком случае дали бы им кое-какие права. А то представьте себе эдакую картину у нас: «Каждый человек имеет право голоса», как того требуют либералы. Что бы получилось? Весь парламент состоял бы из одних негров, а Кениата был бы президентом республики… (Мысленно спрашиваю себя, при чем тут президент Кении?) Выходит, нам придется отдать страну этим недоумкам? Когда мы пришли сюда, здесь была пустыня, даже банту, и тех не было. Это уж они потом явились, когда запахло золотом. А теперь мы самая индустриальная страна в Африке. Нет и нет! У нас все права на эту страну. Да и куда мы пойдем? Евреи могут уехать в Израиль, родезийские англичане (презрение в голосе) только и мечтают о том, как бы вернуться в Лондон. А нам-то, африканерам, куда прикажете деваться? В море, только в море, вот куда стремится сбросить нас весь мир. Но мы готовы драться, мы не дрогнем. Пусть приходят китайцы, африканцы, все кто хочет… И дети наши встанут все как один.

Он снова поднимает тост: «За де Голля и Фервурда!».

Фрукты со сливками, пирог со сливками, потом кофе на террасе, потому что, несмотря на холод, погода стоит отличная. Кофе, разумеется, тоже со сливками и тростниковым сахаром.

Паула менторским тоном пытается втолковать нам, что апартхейд — это совсем не то, что обычно принято считать:

Мы далеко не расисты, отнюдь нет. Мы вовсе не собираемся истреблять банту. Мы только хотим, чтобы они жили и развивались сами по себе, согласно своим собственным обычаям. Раздельное развитие — это единственный путь к разрешению всех проблем в многонациональном государстве. Это всемирный закон. Ни одной нации никогда еще не удавалось ужиться с другой, а тем «более слиться воедино. Попробуйте поселить разные семьи в одном и том же доме, они перессорятся. А если каждой из этих семей дать свою крышу, где они смогут жить каждая по-своему, все будет хорошо.

Видите ли, банту в корне отличаются от нас. У них примитивное развитие, живут они племенами, им не надо знать того, что знаем мы, и учиться вместе с нами. Это взрослые, немного наивные дети, которые любят танцевать и наряжаться. А знаете, в чем состоит основная наша ошибка? (Мне-то все это смешно, а вот Энтони и его жене, которым сотни раз приходилось слушать все ту же песню, уже невмоготу.) В том, что мы долгие годы приучали их к городской жизни. Впрочем, в этом виноваты англичане со своими рудниками. Мы лишили этих банту родной почвы, и теперь они сами не знают, чего хотят. Надо вернуть их обратно в крааль. Это же пастухи, им довольно для счастья нескольких коров и жен. (Идеал, к которому стремятся лидеры Националистической партии, — заставить негров вернуться в резерваты, чтобы они могли гармонично там развиваться.)

Я спрашиваю Паулу, неужели она и в самом деле думает, что Южная Африка сможет развиваться, если все африканцы «вернутся» в свои резерваты (при условии, конечно, что они смогут уместиться там все). Кто же будет тогда работать на заводах, рудниках, на фермах?

— Вот, вот, — подхватывает Паула, — об этом-то и говорят молодые представители интеллигенции, вроде Боты, с которым вы сможете встретиться в Дурбане, они полагают, что этого вполне можно добиться. Прежде всего, следует пригласить белых рабочих из разных стран, например итальянцев, португальцев, греков. И потом надо ввести максимальную механизацию.

— А как же быть с прислугой? — спрашиваю я. — Говорят, большинство белых женщин в Южной Африке не знают даже, где у них кухня.

— Мы прекрасно сможем обойтись без кафров, — возражает старшая сестра обиженным тоном. — Госпожа Фервурд, жена нашего премьер-министра, заявила: «Мы должны жить в строгости и научиться обходиться без черных слуг». Сама же она собственными силами содержит в порядке весь свой дом в Претории.

Затем нас приглашают совершить небольшую прогулку, осмотреть ферму. На невысоком холме, на самом краю поля, стоит так называемый крааль, несколько глинобитных хижин, некоторые из них украшены яркими абстрактными рисунками. Женщины, прикрытые широкими синими одеялами, с детьми за спиной, сидят на корточках возле костра и варят просо. Возле них голые ребятишки со вздутыми животами складывают в кучки хворост Я спрашиваю, ходят ли они в школу?

— Конечно, — отвечает Паула, — у них есть специальные школы. Вам известно, что 72 процента детей банту учатся? Разве существует в Африке другая такая страна?