Африка. Из прошлого в будущее

Один из знакомых, которому я поведал как-то историю Этого необыкновенного человека, высказался о нем коротко: чудак! Что же, может быть, так оно и есть. Но тогда и Алена Бомбара, Тура Хейердала, Дмитрия Шпаро с товарищами и многих других нужно тоже причислить к чудакам. Зачем, спрашивается, пускаться в плавание на сомнительных папирусных конструкциях, зачем питаться планктоном, зачем преодолевать ледяные торосы и полыньи, добираясь пешком до полюса, когда можно с комфортом плыть на пассажирском лайнере с его изысканной кухней и за несколько часов добраться до полюса в теплой кабине самолета? Действительно, зачем?! Только ведь, наверное, на таких чудаках и держится наш беспокойный мир с его поражающими воображение наукой, техникой, искусством…

История с модернизацией рисоводства в Казамансе пришла на память, когда, вернувшись в Москву, я прочитал книгу советского африканиста В. Б. Иорданского «Африканскими дорогами». В ней автор рассказывает об аналогичном эксперименте, осуществленном французским агрономом Ж. Гийаром в глухом уголке Северного Камеруна, населенном племенем тупури.

Как у многих других африканских народов, включая и диола Казаманса, аграрное общество тупури не стимулирует улучшение производства. Единственным источником существования для тупури, как и для большинства диола, служит земледелие, а «набор» орудий труда исчерпывается двумя типами мотыг, ножом-секачом и плетенкой для переноски зерна с поля. К диола Казаманса можно полностью отнести слова Ж. Гийара, который писал: «При столь несовершенных средствах производства крестьяне тупури благодаря глубокому знанию своего края сумели создать сельское хозяйство, позволяющее им выжить, но не противостоять демографическому росту и не эволюционировать».

Задавшись благородной целью поднять уровень сельскохозяйственного производства у тупури путем внедрения плуга, тяглового скота и различного инвентаря, Ж. Гийар уже знал о провале подобной попытки, предпринятой колониальными властями еще в 1938 году. В отличие от предшественников из колониальной администрации он основательно изучил образ жизни, психологию тупури и не ограничился демонстрацией преимуществ новых агротехнических приемов и обучением крестьян. Хорошо понимая, что крестьянским семьям не по силам самостоятельно приобрести быков, плуги и другие орудия труда, он разработал и внедрил основанную на понятных и близких традициям тупури систему кооперации, которая благодаря этому оказалась эффективной. Иными словами, Ж. Гийар сделал как раз то, чего не было сделано в Казамансе.

В. Б. Иорданский высоко оценил опыт французского агронома, считая, что он доказывает живейшую тягу, африканского крестьянства к новым идеям и наличие у него готовности ухватиться за первую же возможность ц целях улучшения условий своей жизни и труда.

К В. Б. Иорданскому и французскому этнографу-любителю Жаку де Сан-Сену присоединяется неожиданный союзник в лице бывшего проректора католического университета Лованиум в Киншасе монсеньора Мартина Баколе. «Главное состоит в том, что африканец открыт (новому. — Б. Ш.), что он хочет учиться и намного быстрее приспосабливается к новым проблемам, как европеец».

С такими авторитетными мнениями трудно не согласиться. Но… червь сомнений все же продолжает точить душу: так ли все просто и ясно с проблемой нового и старого в Африке? И питают эти сомнения не только собственные наблюдения и впечатления, но и высказывания людей, чьи научная добросовестность и преданность высоким идеалам общественного прогресса на Африканском континенте не требуют доказательств.

«Африканское традиционное общество оставалось если не замкнутым, то, во всяком случае, в большой степени самодовлеющим и консервативным», — писал в своей фундаментальной «Истории Черной Африки» упоминавшийся ранее вольтиец Жозеф Ки-Зербо.

Почти в тех же выражениях характеризует это общество английский африканист Бэзил Дэвидсон, автор ряда исторических работ и публицистических репортажей из партизанских отрядов ПАИГК в Гвинее-Бисау. «Во многих отношениях это был замкнутый мир, мир архаичных понятий и верований — одним словом, крестьянский мир», — читаем мы в его книге «Африканцы», вышедшей в переводе на русский язык.

Более определенно высказался по этому поводу бенинский правовед Кристиан Виейра: «Любое движение, которое могло бы повести к прогрессу, но при этом нарушить привычную жизнь коллектива, рассматривалось как нежелательное и вызывало зачастую подлинный страх».

Так где же истина, и каков он на самом деле, этот окутанный легендами африканский мир?

АФРИКА НЕ ПЕРЕСТАЕТ УДИВЛЯТЬ

Так утверждали еще древние римляне. Поистине диву даешься тому, насколько прозорливыми они оказались и как далеко смотрели вперед. Ведь и сегодня, столько веков спустя, этот афоризм звучит вполне современно.